В знаменитой беседе с о. Александром Менем еврейский журналист А. Шойхет среди прочего задал священнику следующий вопрос:

Как Вы относитесь к культу русских православных святых Гавриила и Евстратия, якобы "умученных от жидов"? Не является ли это одним из препятствий для пребывания евреев-христиан в лоне русской православной церкви?

То есть, по мнению Шойхета, между упомянутыми культами нет принципиальной разницы. В обоих случаях речь идет о юдофобских наветах, возведенных на евреев и еврейскую религию безо всяких оснований. С ним соглашается о. Александр:

Ни одно официальное постановление православной церкви не поддержало ритуальных наветов на еврейство. На процессе Бейлиса выдающиеся православные богословы (такие, как гебраист проф. Троицкий) решительно опровергли эти измышления. Я надеюсь, что эти святые будут деканонизированы.

Действительно, на процессе Бейлиса Русская православная церковь устами экспертов Глаголева и Троицкого признала, что иудаизм не знает ритуального употребления крови. С аналогичными заявлениями тогда же выступили представители Ватикана, Румынской православной церкви, Униатской церкви и т.д.

Однако мотив ритуального употребления крови, то есть собственно кровавый навет, из двух упомянутых случаев присутствует только в житии Гавриила Белостокского. Шестилетний мальчик Гавриил был похищен и убит арендатором-евреем, который распял его и проткнул ему бока, дабы выпустить кровь. Дело происходило в Белостоке, что на границе Польши и Белоруссии. А в южнорусских и западнорусских землях кровавый навет достаточно распространен и принимал довольно причудливые формы. Вот что пишет об этом Н.И. Костомаров:

В одних < книгах > говорилось, что иудеи дают кровь замученных ими детей христианам в пище и питье, думая тем приобресть расположение христиан к своему племени; другие, напротив, показывали, что иудеи сами употребляют эту кровь в своих опресноках, дабы избавиться от того особого запаха, который иудей всюду носит с собою; третьи объясняли, что это у иудеев такая тайна, которую знают только немногие передовые раввины, и они дают эту кровь больным своим единоверцам в крайних случаях, произнося при этом такие слова: "Если распятый Христос есть истинный Мессия, то пусть кровь невинного человека, веровавшего в него, поможет тебе от грехов твоих и приведет тебя в вечную жизнь!" Некоторые, наконец, говорили, что детская кровь нужна иудеям для волшебных снадобий и дается с орехами, яблоками и другими лакомствами.
Что же касается «Слова о Евстратии Постнике», то мотива использования крови тут нет, зато есть другой любопытный мотив – взаимоотношения хозяина-еврея с рабами-неевреями.

*

Согласно «Слову», краткому агиографическому тексту из Киево-Печерского патерика, инок Печерского монастыря Евстратий в 1096 году во время разгрома Киева был пленен половцами и продан в рабство некоему «жидовину» из Херсонеса (Корсуни). Новый хозяин потребовал от пленных отречься от христианской веры, угрожая в противном случае уморить их голодом. Однако те, вдохновленные проповедью Евстратия, предпочли отступничеству голодную смерть. Лишь сам Евстратий, привыкший к постам в монастыре, смог пережить десятидневную голодовку. После этого разъяренный иудей сначала распял Евстратия на кресте, а затем пронзил его копьем.

Стоит отметить, что житие Евстратия – далеко не единственный пример агиографического произведения, в котором хозяин-иудей обвиняется в жестоком отношении к своему рабу-христианину. В исследовании, посвященном христианскому антисемитизму, Джеймс Уильям Паркс приводит еще два подобных примера: жития Св. Манциуса и Матроны Солунской.

Манциус был умервщлен еврейскими работорговцами в португальском городе Эворе. А мученичество Матроны имело место в греческом городе Салоники.

Матрона была рабыней иудейки Павтилы, жены одного из солунских военачальников. Павтила принуждала свою рабыню к отступничеству и обращению в иудейство, но святая Матрона, с юных лет познавшая веру Христову, еще тверже веровала в Христа и тайно от злобной госпожи ходила в церковь.Однажды Павтила, узнав, что блаженная Матрона была в церкви, с гневом спросила: "Почему ты не пошла в нашу синагогу, а ходила в церковь христианскую?" Святая Матрона смело ответила: "Потому что в христианской церкви присутствует Бог, а от синагоги иудейской Он отступил". Павтила пришла в ярость и без пощады избивала святую Матрону, а затем, связав, заперла ее в темной каморке. Утром Павтила обнаружила, что святая Матрона неведомой Силой освобождена от уз. В гневе Павтила избила мученицу почти до смерти, потом еще крепче связала ее и заключила в той же каморке, запечатав двери, чтобы страдалице никто не смог помочь. В течение четырех дней святая мученица пребывала без воды и пищи, а когда Павтила открыла дверь, вновь увидела святую Матрону разрешенной от уз и стоящей на молитве. В страшной ярости Павтила стала бить святую мученицу толстыми палками и, когда святая уже едва дышала, жестокая иудейка закрыла ее в том же помещении, где мученица Матрона и предала дух свой Богу.
По мнению Паркса, оба жития основываются на достоверных фактах. В этом случае наше доверие к житию Евстратия безусловно возрастает – если еврей-рабовладелец мог убить своего раба в Греции или Португалии, то почему он не мог сделать это в Крыму (хотя, разумеется, количество агиографий не может само по себе считаться доказательством). Вместе с тем, нельзя не отметить важное отличие «Слова о Евстратии» от истории Св. Матроны: если Матрона спровоцировала свою хозяйку высокомерной репликой ("в христианской церкви присутствует Бог, а от синагоги иудейской Он отступил") , то хозяин печерского монаха по собственной инициативе пытается заставить своего раба поменять веру. И этот неожиданный прозелитизм крымского рабовладельца вызывает особый интерес. Действовал ли он из ненависти к христианской вере, как полагает православный агиограф, или же руководствовался иными мотивами?

*

Чтобы ответить на этот вопрос, нам следует разобраться в галахических законах, регулирующих отношения между хозяином и его рабами.

Еврей мог приобрести раба-нееврея двумя способами: во-первых, тот мог сам запродать себя в рабство, а во-вторых, еврей мог купить нееврейского раба у другого владельца, еврея или нееврея. Однако дальнейший статус раба мог варьироваться: раб мог остаться обычным нееврейским рабом, а мог приобрести особый статус "ханаанского раба". Этот термин восходит к библейской истории о Ное, проклявшем своего внука: «Проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих» (Быт 9:24).

Превращение обычного раба в ханаанского происходило следущим образом: еврей-хозяин делал рабу обрезание, а затем окунал его в микву – специальный бассейн для ритуального омовения (женщине, естественно, было достаточно одного покружения, без обрезания). Выйдя из миквы, такой раб становился ханаанским рабом.

Данная процедура является практически идентичной процедуре обращения в иудаизм:

Учили учителя наши: нееврею, который приходит, чтобы пройти гиюр в наше время <…> совершают ему обрезание. <…> Когда он выздоравливает — очищают его в микве немедленно, и два знатока Торы стоят над ним и сообщают ему некоторые из легких заповедей и некоторые из трудных заповедей. Окунулся в микве и вышел из нее — теперь он как природный еврей во всех отношениях. (Вавилонский Талмуд, Йевамот 47а)
И это сходство, естественно, неслучайно. В соответствии с иудейским законом, ханаанский раб, как и новообращенный, не считается более неевреем. Подобно прозелиту, он становится как бы "заново рожденным", а все его биологические связи теряют юридическую силу. Поэтому теоретически и тот, и другой могут вступить в интимную связь со своей матерью, сестрой или дочерью, так как галахически они теперь не считаются таковыми: «Сказал рабби Хисда: ханаанскому рабу разрешена связь с матерью или дочерью, поскольку он более не считается неевреем» (Вавилонский Талмуд, Сангедрин 58б).

Ханаанский раб также приобретает новые обязанности в отношении соблюдения заповедей. Будучи неевреем, он, согласно еврейскому закону, обязан соблюдать только семь заповедей, известных как "законы потомков Ноя": воздерживаться от убийства, грабежа, кровосмешения, идолопоклонства и богохульства, не употреблять в пищу мясо, отрезанное от неубитого животного, а также подчиняться судам, действующим в соответствии с этими законами (Сангедрин 56 а-б). Сокращенный аналог этого кодекса можно найти и в Новом Завете, в послании Иерусалимской церкви уверовавшим неевреям: "Угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите" (Деян. 15:28-29). Став ханаанским рабом, человек брал на себя ряд дополнительных обязательств: отныне он должен был соблюдать все те же заповеди, что и еврейские женщины: не есть некошерной пищи, не работать по субботам, не есть квасного в Песах и т.д. (см. Хагига 4а, Критот 7б, Назир 61а).

Но ханаанский раб в отличие от новообращенного не считался евреем в полном смысле этого слова, – в частности, он не мог вступить в брак с еврейкой. Тем не менее, статус ханаанского раба был гораздо ближе к еврею, нежели к нееврею. Мудрецы даже называли его "братом по заповедям" (Баба Кама 88а), а процедуру принятия статуса – "полуобращением":

Будущий раб, как и прозелит, окунается в микву в присутствии трех кошерных евреев и в дневное время, поскольку его окунание является "полуобращением". (Маймонид. Мишне Тоpа, Законы о запрещенных половых связях 13:11)
Для того, чтобы стать полноправным евреем, рабу требовалось выйти на свободу. В этом случае он вновь окунался в микву, после чего считался уже полностью евреем.

Обращение еврейских рабов в иудаизм послужило одной из основных причин того, что христианская церковь постоянно требовала запретить евреям приобретать и держать рабов-христиан. Борцами с еврейским рабовладением выступили выдающиеся деятели раннекатолической церкви: папа Григорий Великий, епископ Григорий Турский, архиепископ Агобард Лионский и др. Со временем этот запрет был закреплен законодательно. Так, в 633 году IV Толедский собор в Испании постановил следующее:

Евреям запрещается иметь рабов-христиан, или покупать рабов-христиан, или получать рабов-христиан в дар от других лиц, поскольку несправедливо, чтобы слуги Христа служили слугам антихриста. Если же какие-либо христиане находятся в рабстве у евреев, то они должны быть освобождены от их власти и получить свободу.&&

Этот запрет был подтвержден впоследствии III Латеранским собором. В Византии этот вопрос решался аналогичным образом. Так, согласно одной из новелл Юстиниана, иудеи, равно как еретики и язычники, не могли владеть рабами-христианами. В случае нарушения этого закона раб получал свободу.

Вопрос о том, должен ли раб-нееврей дать согласие на принятие статуса ханаанского раба или же хозяин может обрезать и окунуть его против воли, стал предметом спора между разными авторитетными раввинами. По мнению современника Евстратия французского раввина Раши (рабби Шломо Ицхаки), согласие раба в данном случае не требуется. Живший в городе Фес раввин Ицхак Альфаси, напротив, полагал, что раб сам должен высказать желание принять на себя "иго заповедей". С этим мнением был согласен и Маймонид, крупнейший религиозный авторитет еврейского Средневековья:

&&Рабу, купленному у нееврея, говорят: желаешь ли ты стать ханаанским рабом и быть одним из этих достойных людей? Если он говорит, что желает, сообщают ему об основных принципах веры, а также о некоторых трудных и некоторых легких заповедях, а так же о награде и наказании за соблюдение и нарушение заповедей – подобно тому, как сообщают об этом будущему прозелиту. (Законы о запрещенных половых связях 14:9)
Именна эта точка зрения стала в конечном итоге нормативной, будучи в XVI веке зафиксирована в кодексе «Шулхан Арух»:

Если кто-то обрезал и окунул в микву своего раба против его воли, дабы сделать его ханаанским рабом, то его действия не имеют юридической силы. (Йосеф Каро. "Шулхан Арух", Йоре Деа 267:5)
Но что происходило с рабом, который не желал становиться ханаанским рабом? По этому поводу в Талмуде приводятся различные мнения:

Учили мудрецы: можно держать в доме необрезанного раба. Это мнение р. Ишмаэля. А р. Акива говорит: нельзя держать <даже один день>. (Вавилонский Талмуд, Йeвамот 48б)
В конечном итоге силу закона обрело мнение, ставшее своего рода компромиссом между позициями рабби Акивы и рабби Ишмаэля:

Рабби Йегошуа бен Леви учил: если еврей купил раба у идолопоклонника, и тот отказывается обрезаться – может держать у себя двенадцать месяцев. Если раб и дальше не согласен на обрезание – должен продать его нееврею.
Согласно талмудическому свидетельству, уже в те времена это постановление исполнялось на практике:

Учили р. Ханина бен Папи, р. Ами и р. Исаак: был город в Земле Израиля, где все рабы отказались совершать обрезание. Через двенадцать месяцев хозяева перепродали их язычникам.
Некоторые авторы полагали, что эти двенадцать месяцев были необходимы для того, чтобы раб имел возможность изменить свое решение. К примеру, Гай Гаон, один из последних вавилонских гаонов, писал, что разрешается держать необрезанного раба двенадцать месяцев, ведь за это время он «может переменить свое решение и согласиться добровольно принять заповеди».

Рассмотрим теперь житие Евстратия в свете сказанного выше. Приобретя новых киевских рабов, их хозяин-иудей должен был или обратить их в свою веру, или же перепродать через двенадцать месяцев. Судя по всему, второй вариант его по каким-то причинам не устраивал. Поэтому он поставил своей целью добиться от Евстратия и других рабов согласия на обрезание.

Правда, как уже было сказано, нееврей должен был сам высказать желание стать ханаанским рабом. Но еврейское право знает случаи, когда добровольное согласие достигается силой. К примеру, если еврейская женщина желает развестись, то по закону муж должен по своей воле дать ей разводное письмо – в противном случае развод считается недействительным. Маймонид, однако, предлагает в некоторых случаях, когда муж отказывается разводиться, приговаривать его к наказанию палками, причем бить его должны до тех пор, пока он "добровольно" не согласится на развод (Мишне Тора, Законы развода 2:15). Возможно, хозяин Евстратия думал, что это правило распространяется и на случай с рабом-неевреем, не желающим обрезываться.

В XIX веке евреев-кантонистов убеждали "добровольно" принять крещение довольно специфическими способами:

Нас пригнали из Кронштадта целую партию, загнали в тесную комнату, начали бить без всякой милости, потом на другой и на третий день повторяли то же самое. <...> Потом нас загоняли в жарко натопленную баню, поддавали пару и с розгами стояли над нами, принуждая креститься, так что после этого никто не мог выдержать. <…> Густой пар повалил из каменки, застилая все перед глазами. Пот лил ручьем, тело мое горело, я буквально задыхался и потому бросился вниз. Но этот случай был предусмотрен. У последней скамьи выстроились рядовые с пучками розог в руках и зорко следили за нами. Чуть кто попытается сбежать вниз или просто скатывается кубарем, его начинают сечь до тех пор, пока он, окровавленный, с воплем бросится назад на верхний полок, избегая этих страшных розог, резавших распаренное тело как бритва. <...> Кругом пар, крики, вопли, стоны, экзекуция, кровь льется, голые дети скатываются вниз головами.., а внизу секут без пощады. Это был ад кромешный. Только и слышишь охрипшие крики: "Поддавай, поддавай, жарь, жарь их больше! Что, согласны, собачьи дети?
Неудивительно, что херсонский еврей, живший в эпоху с куда более дикими нравами, решил действовать сходным образом.

Таким образом, привлекая еврейские источники, мы видим, что «Слово о Евстратии Постнике» - не чистой воды навет. Хозяин действительно мог заставлять своих рабов сменить веру, но отнюдь не из ненависти к христианству, а исходя из собственных имущественных интересов – из желания сохранить новоприобретенных рабов более чем на год.