Новый сериал все время сравнивают с культовым говорухинским «Местом встречи», снимавшимся, хотя действие и происходит в Москве, на Одесской киностудии. Там одесский дух очень даже присутствовал – словечки, хлесткие фразы, одесская энергия, наконец. Кстати, время там было воссоздано достаточно подробно и точно. Да и сами события у Говорухина, в общем и целом, находятся в рамках достоверности, нет ничего такого, чего не могло бы произойти в принципе – в то время и при тех обстоятельствах. «Ликвидация» же вся построена на фантастических допущениях.

Начнем с того, что под Одессой нет и не было никаких лесов, в которых могла бы прятаться повстанческая армия. Одесса лежит в степной зоне Причерноморья.

Во-вторых, там не было и быть не могло самой повстанческой армии. Я понимаю, если бы авторы сценария выбрали местом действия Западную Украину, где советская власть к моменту действия еще не устоялась и где повстанческая армия действительно была. Самое большее, на что когда-либо в истории претендовала Одесса, – это статус порто-франко. «Вольной Украины» из нее при многонациональном населении просто не могло получиться. И грабили в Одессе тоже совершенно безыдейно: в основном продуктовые склады и магазины – время было голодное. Кстати, знаменитые одесские катакомбы – тоже во многом миф, подполье в Одессе было немногочисленное и продержалось недолго.

Понятно желание съемочной группы показать послевоенную разруху – отсюда весь этот потрескавшийся асфальт и облупившиеся ограды. Но разруха эта попала в фильм, скорее, из 20-х годов, когда и беспредел был, и бандитские группировки, с которыми отчаянно боролись тогдашние власти. Создается впечатление, что ситуацию 20-х насильственно натянули на послевоенные годы, привязав каких-то мифических «лесных братьев».

Знатоки Одессы отмечают множество несовпадений и проколов. Например, одесские дворы и тротуары мостили плиткой, мостовые – булыжником, асфальта практически не было. Не было постельного белья в цветочек – только белое. Женщины не ходили в украинских вышиванках. Знаменитые одесские дворы были совершенно не такие. Одесские дворы, как говорят одесситы, «имели ворота», и в 12 ночи эти ворота запирались. Ключ был у дворника, и если ты запаздывал, он и открывал тебе ворота – за известную мзду. Я вообще не увидела в этом фильме Одессу, какой я ее знаю. Мелькнули какие-то отдельные, не связанные между собой фрагменты, вроде решеток Французского бульвара, мимо которых почему-то тянется похоронная процессия с Молдаванки.

Знаменитая фраза «Беспределу – ша!» тоже несуществующий конструкт. Гоцман мог бы сказать «Беспределу – генук!», то есть «достаточно», «хватит», «все». А «ша» - это восклицание, означающее «тише, успокойся!».

Впрочем, полагаю, режиссер Сергей Урсуляк не ставил задачи скрупулезно восстановить приметы времени. Он хотел создать миф о романтическом прошлом. Насколько этот миф оказался удачен, другой вопрос. Одно из самых фантастических допущений фильма – присутствие вражеского агента-оборотня в Одесском УГРО. И этот миф отсылает нас к другому – к мифу сталинских времен о «врагах народа», действующих под личиной честных советских граждан. Таких фильмов снималось очень много вплоть до середины 50-х. Не могу сказать, что я готова приветствовать возрождение этой традиции.

Хотя, как ни странно, все вышесказанное не отменяет того, что сам по себе фильм симпатичный. Приятно уже то, что массовый кинематограф перестал рассматривать еврея исключительно как комического, или напротив, глубоко трагичного, жертвенного персонажа, что он признал право за людьми чуднó разговаривать, непривычно себя вести – и при этом заниматься общегосударственным делом, например бандитов ловить. Еще лет десять назад это было невозможно. Мало кто знает, что Дубровский, герой телефильма «Д.Д.Д.» (Досье Детектива Дубровского), на самом деле, согласно литературному источнику – романам Льва Гурского, Яша Штерн, еврейство которого в тексте так или иначе обыгрывалось. А в фильме предпочли эту деталь убрать. В «Ликвидации» же еврейство главного персонажа не воспринимается как экзотика, не является причиной конфликта, трагедии или комедии. И сам Гоцман получился вполне правдоподобным – в рамках заданных ему обстоятельств, разумеется. Ну и не считая одесского жаргона.