Образ Маккабрея, редкостного раздолбая, убежденного эпикурейца и утонченного эстета, «воздержанного во всем, кроме алкоголя, пищи, табака и разговоров», - создан писателем явно не без опоры на биографический материал. Финансовые и бытовые дела Бонфильоли при жизни были плохи («Жениться, когда у тебя нет достойного заработка, - все равно что переплывать Ла-Манш с бетонной плитой, привязанной к твоему левому яичку», - поучал он в старости собственного сына). Книги не сделали Бонфильоли иконой, а умер он от честного цирроза печени, в свое время дописав в опубликованный в каком-то журнале список известных литераторов-алкоголиков собственное имя с пометкой: «Проверить год смерти!» Все это не помешало (и даже отчасти поспособствовало) тому, что после смерти писателя в 1985 году трилогию про Маккабрея перевели даже на японский, издали обширную переписку Бонфильоли, его рукописи и биографию, а Джулиан Барнс и Стивен Фрай до сих пор с благодарностью вспоминают шутки циничного алкоголика-гедониста…
В первом романе трилогии «Не тычьте в меня этой штукой» Чарли Маккабрею и его верному Джоку, этакому анти-Дживсу, заботливому камердинеру, но убежденному головорезу, как всегда, противостоит инспектор Мартленд и всякие замороченные обстоятельства. Кто-то спер картину Гойи, и тут завертелось: один американский миллионер шантажирует высокопоставленного английского политика его бурным гомосексуальным прошлым (в школе для мальчиков, естественно), чтобы получить дипломатический иммунитет для вывоза картины, а Испания напрочь отказывается продлевать договор о военных базах с Америкой, пока американцы не вернут их Гойю… Все бы ничего, да во всем этом замешан Чарли, который бы и рад поучаствовать в переделке, особенно за весьма нескромное вознаграждение от свихнувшегося американского богача… Но вот чтоб его пытали английские бобби, избивали американские копы, угрожали и преследовали спесцслужбы всех заинтересованных стран – нет, Чарли так явно не договаривался! У него запланированы более важные дела: сон до полудня, чай, обед в лучшем ресторане, виски, сон послеобеденный, виски, еще раз виски, просмотр с Джоком телепередач, еще раз ну-вы-поняли-что и сладкий сон с совестью чистой, аки у младенца…
Впрочем, если кому-то все-таки удается поднять с постели эту помесь отечественного Обломова с британским денди, то Чарли даже в худших передрягах своего не упускает. Если он едет в Америку – то с дипломатическим паспортом и всем возможным комфортом, если колесит по Штатам – то на «Роллс-Ройсе» и со всякими гастрономическими исследованиями, если миллионер на его пути вдруг откидывает копыта – то у него непременно остается весьма аппетитная и романтически настроенная вдовушка…
От бурных отношений с вдовицей Чарли не откажется хотя бы потому, что она венская еврейка, а их многоопытный Чарли считает «самыми прелестными женщинами в мире и самыми умными». Впрочем, евреями (взять хотя бы его лондонского подельника Мойшу Спинозу) наш герой окружает себя не просто так: в собственной фамилии Маккабрей ему льстит «штришок древности, намек на еврейство и душок морального упадка». Намек оказывается верным, в приквеле к трилогии «Весь китайский чай» рассказывается о еврейском предке Чарли, который в XIX веке приплыл в Англию из Голландии торговать фарфором, а потом отправился в Китай – чтобы тоже торговать, но уже опиумом. Самому же Чарли милее, кажется, «душок морального упадка», потому что даже еврействует он очень на свой лад: полдень Шаббата у него «свято зарезервирован для бутылочного пива», а постоянные цитаты из Библии Маккабрей разбавляет, как виски содовой, цитатами из каких-нибудь либертенов осьмнадцатого века…
Цитаты эти, как мне кажется, есть следствие не только эрудиции Чарли, но и его постоянного стеба: над инспектором Мартлендом, над «устроителями проблем» из всевозможных госорганизаций, над собой и, не в последнюю очередь, над «моим сибаритствующим читателем». Сибаритствовать же читателю удастся только после того, как он поймет, что перлы Чарли – его естественная речь. И Максим Немцов переводил эту книгу отнюдь не в состоянии тяжелой алкогольной интоксикации, а совершил локальный переводческий подвиг и явно сам по полной тащился над прогонами Чарли и брехней Джока…
За все, впрочем, надо платить, а за весь этот стеб, раздолбайство и везение Чарли Маккабрею набежал нехилый счет: в конце книги Джок чуть не погибает, Чарли в загоне, а хэппи-эндом и не пахнет. Но зато обещано совсем вскорости издать продолжение, где все будет не менее изысканно, весело и скабрезно, а местами даже и более…
Одним словом, анти-Дживс и анти-Вустер спешат на помощь!
