В начале повествования 96-летняя Элнер влезает по лестнице на фиговое дерево. Вот в этот момент ее и оставим наверху, потому как слишком знакомый образ. В иудаизме лестница всегда символизировала связь человека с Богом: «И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней». Однако евреи тут не уникальны: японцы считают лестницу атрибутом Бога Грозы, связывающего небо и землю; шаманы поднимаются на лестницу пообщаться с духами; индейцы считают радугу лестницей в другой мир и т.д. А христиане и мусульмане и вовсе перенимают символ, лишь дополняя смыслами и персонажами, подобно Иоанну Лествичнику. Поэтому, сделав лестницу основным атрибутом происходящего в романе, автор беспроигрышно попадает в религиозную матрицу человека любой культуры. И выбрана эта стратегия не случайно. Книга весьма религиозна — и при этом внеконфессиональна.
— Вас так и называть, «Высшее существо»?
— …Это всего лишь для удобства — некоторым людям так больше по душе. — Он достал из ящика стола целую стопку табличек. — Вот… смотрите… Бог Отец… Будда… Мухаммед. Даже «Элвис Пресли» где-то завалялся, но лучше зовите меня просто Реймонд.
Всевышний предстает перед Элнер соседом Реймондом — чтобы зря не нервировать ее страшными образами. По ходу дела выясняется, что бога вообще-то два, мужское и женское начало — впрочем, это не акцентируется. Героине выпадает случай выяснить, наконец, что же было раньше, курица или яйцо. Ее этот вопрос мучил всю жизнь. Ей удается подискутировать об обнаруженной ошибке в Библии (которую писали мужчины-шовинисты, правда же?) — так вот, заявляет Элнер, первой была женщина, ибо откуда бы родился мужчина? Увы, ответ Всевышнего: раньше было яйцо. А значит, ничего нового на том свете нам не скажут, все ответы на поверхности и давно известны. Все старо, как Танах. Радуйся каждому дню — и не надо искать смысл жизни, поскольку жизнь и есть смысл. Жизнь — дар. Твори добро и люби. И чем больше людей будут жить по этим правилам, тем быстрее земная жизнь приблизится к райской.
За несколько часов отсутствия Элнер среди живых выясняется, сколько у нее, оказывается, друзей и благожелателей. Сын алкоголика, которого она вывела в люди; журналистка, получившая образование на деньги Элнер; мать дауна, которой Элнер подкидывает маленькие сюрпризы; даже какая-то далекая старушка, которой Элнер передавала рецепт пирога. Сотня персонажей, которым героиня дала правильные советы, выслушала, примирила, помогла выбрать новую дорогу. Сделала добро.
В палате у Элнер было полным-полно цветов. Все букеты, заказанные на похороны, отправили из погребальной конторы в больницу.
Героине удается побывать на своих похоронах. Каждый цветок — признание ее праведных поступков. Которые можно совершать ежедневно, независимо от религиозной принадлежности. Любые — какие подскажет сердце. Лишь бы приблизить рай к этой жизни — для себя и для других. В конце концов, «когда человек покидает этот мир, его сопровождают не серебро и жемчуг, а лишь Тора и добрые дела.
Вот только не подумайте, будто книга напичкана нравоучениями и жестким радикальным феминизмом, а старушка — мрачная сорока, сующая нос не в свои дела. «Рай где-то рядом» — как сказки Льюиса про Нарнию, только удивительные события происходят не с детьми, а с душевнейшими обитателями срединной Америки, с престарелыми чудаковатыми дамами. Чудачества и курьезы Фэнни Флэгг вообще удаются.
Еще о внеконфессиональном:
Пули над Бродвеем
Крестики-нолики
Демиурги за работой
Реальность: перезагрузка
