«Сан-Ремо-Драйв» - это воспоминания детства, хранившиеся в памяти неприкосновенно, как капля росы в янтаре, это хроника семейной жизни, неизбывная, как зубная боль, и размышления о собственной жизни, заступившей за половину.
Счастливое детство Ричарда (шумная семья, роскошный особняк, соседи – Томас Манн и Ромен Гари) пришлось на те годы американского безвременья, что зависли между веком джаза и разгулом битников – 50-е годы, маккартизм, поиск внутреннего врага, охота на ведьм... Уж нашим-то читателям не надо объяснять, как это бывает. Отец героя, Норманн Якоби, искрометный писатель и талантливый режиссер, тоже повинен – он «всегда на стороне проигравших». Комитет по расследованию антиамериканской деятельности просит его назвать подрывную организацию и ее членов – он называет «Уорнер бразерс» и Маккарти с Никсоном. Смех в зале и - запрет снимать кино, сердечный приступ, смерть... И, разумеется, конец семейной идиллии для Ричарда, уже тогда талантливого рисовальщика, его младшего брата аутиста-Барти и их легкомысленной матери, ветреной красавицы Лотты.
Но жизнь не затормозить, не пустить назад, как фильм отца на старом жужжащем проекторе, она продолжается. У Лотты любовники – то «поддельный» француз-авантюрист, то сумасшедший русский художник, «настоящий Распутин». У Ричарда – первые рисунки, первая любовь к прекрасной соседке Мадлен («я ждал экстаза, она стала экзистенциалисткой») и первое пиво в далеком мексиканском кабаке. А у Барти, который умеет воскрешать засохшие цветы и которого почитают святым в местном буддистском центре, вечные проблемы. Совсем такие же, как у сумасшедшего младшего брата главного героя «Что гложет Гилберта Грейпа» – его не отпустить ни на шаг, он вдруг начинает кричать, биться головой об стену, сбегает из дому, его вызволяют из тюрьмы…
Кроме общих с Дэппом-Грейпом неприятностей – бедность, тень умершего отца, странности матери, младший брат, разлука с подружкой – у Ричарда есть и свое, специфическое несчастье. Он не только сын «коммуниста» и «врага Америки», но еще и еврей. Нет, о прямом антисемитизме никто не говорит, что вы, мы же живем в двадцатом веке, но когда при виде вошедшего в кафе негра все поднимают голову, то… То хоть ты и не ортодоксальный еврей и твои родители даже поменяли фамилию, а себя ты считаешь «смутным деистом, поклоняющимся в равной степени чудесам Природы и памяти Ф. Д. Рузвельта», все равно соседские мальчишки будут дразнить тебя ясно кем, их родители не продадут дом твоим, а сочувствие ты найдешь только у негров-разнорабочих, чинящих канализацию…
В свой семейный дом Ричард вернется уже взрослым (жена и двое приемных детей-навахо), богатым и знаменитым (выставка в Лувре и обед с Шираком). Действие же романа, напоминавшего до этого «Олений заповедник» Н. Мейлера, совершит, совсем как наша память, невозможный кульбит, перенесясь аж в 2001 год и напоминая уже «Семейную жизнь весом в 158 фунтов» Дж. Ирвинга. Семейная жизнь Ричарда будет действительно тяжела – жена уходит, забрав детей и возбудив уголовное дело, оплывшая любовница Мадлен досаждает, выставка отменена, Лотта попадает в аварию…
Зато Барти вполне успешно подсовывает свою книгу Спилбергу - для экранизации. Пришло время Ричарду брать пример с брата и разобраться с тем, что его гложет!
