Во всяком случае, скучать на этой монреальской улице в 40-х годах прошлого века не приходилось – еврейский рабочий район с иммигрантами со всего света, бедными, но преисполненными решимости покорить этот новый для них мир, бурлил и шумел круглые сутки. «В один прекрасный день нас безжалостно извлекали из колыбелек и подгузников и, отдраив, отправляли в детский сад», откуда, чтобы не терять время, малышню уже в четыре года записывали в школу, утаивая возраст в метрике. В школе полагалось быть лучше всех – уж во всяком случае иметь оценки выше, чем у сына соседки или отпрысков молочника. Впрочем, о веселье все равно никто и никогда не забывал. Например, тот факт, что в классе главного героя чудом оказался настоящий гой, голубоглазый блондинчик и протестант, доставлял неслыханную радость целой параллели – «ученики других классов нам завидовали, приходили поглазеть на него, порасспросить его». Чтобы не потерять такое счастье, за блондинчика приходилось писать сочинения и готовить уроки – но он того стоил!
Это был маленький особенный мир. Раввины там могли не только цитировать древних мудрецов, но и душевно оторваться на хоккее. На похороны деда, известного цадика, пришло столько народу, что порядок пришлось охранять полицейским на мотоциклах. Без домашней салями, маринованной селедки и штруделя доброволец не может уйти на фронт, а сбежавший из дома мальчик возвращается, чтобы отведать картофельных оладий.
Этот мир был как солнечная и теплая поляна посреди дремучего и страшного леса – за пределами улицы Св. Урбана тут же начиналась чужая жизнь. Об ее устройстве было известно примерно столько же, сколько о составе грунта на Уране, хотя некоторые сведения извне все-таки доходили: «В жизни Супермен оборачивается недотепой Кларком Кентом. Рузвельты не каждый год родятся». Вдали от родной улицы стоило быть начеку – несмотря на то, что стратегия драк с франко-канадцами продумывалась до тонкостей, на вражеской стороне всегда был перевес в числе бойцов…
Побеждавшая драчунов из соседних кварталов, улица Св. Урбана вчистую проиграла времени. «Сегодня уже нет той синагоги «Молодой Израиль», в баре которой мы чесали языки. Там, где стояла бильярдная, возвели банк. Нет на месте кое-каких привычных лавчонок. Одни знакомые умерли, другие обанкротились».
Книге «Улица» тоже сильно досталось при переводе и редактуре. Поэтому в тексте можно найти много любопытного. Например, фразу «чиркнуть спичкой о сиденья брюк» или некое заведение под названием «котлетная». А как вам такой пассаж об умирающей: «Чем она держится и зачем?»?.. Немало забавного обнаруживается и в комментариях. Тимоти Лири назван Тимом Лиэри, а читатель, по мнению редакторов, знает, кто такой Маркузе, но слыхом не слыхивал о существовании Бэтмена…
В целом же Мордехай Рихлер сделал для улицы Св. Урбана не меньше, чем Асар Эппель для Останкина – память говорит, улицы не забыты.
