И нам не на что больше жать.
Этот поезд в огне,
И нам некуда больше бежать.
Эта земля была нашей,
Пока мы не увязли в борьбе,
Она умрет, если будет ничьей.
Пора вернуть эту землю себе.
"Аквариум". Поезд в огне
«ЖД» Дмитрия Быкова, который (-ое, -ая, -ые), судя по обложке, позиционируется как «самая неполиткорректная книга нового тысячелетия», кажется, обречен (-о, -а, -ы) на обсуждения. Хотя бы потому, что книга действительно зашкаливающе неполиткорректна, а вот в чем ее главная неполиткорректность – понять достаточно сложно.
О том, что в книге все будет жестко, автор предупреждает уже в предисловии, где приносит свои извинения за оскорбление национальных чувств, о полной же герменевтике содержания намекает уже зашифрованность названия. «Читатель волен выбрать любую (расшифровку аббревиатуры заглавия – А.Ч.) или предложить свою: железная дорога, живой дневник, желтый дом, жирный Дима, жаль денег, жизнь дорожает, жидкое дерьмо, жаркие денечки, жесткий диск, Живаго-доктор. Для себя я предпочитаю расшифровку «Живые души». Вот так, ни больше, ни меньше. А где сиквел Гоголя, там и, естественно, «поэма».
Поэма Быкова «ЖД» – это почти песня БГ о незабвенном полковнике Васине, приехавшем на фронт, разросшаяся до состояния 700-страничного эпоса. Да и служивые люди из книги не возвращаются на фронт и даже не бегут с него, а движутся в совсем уж странных направлениях – убить по заданию колдуна-смершевца мать будущего антихриста; подобно Моисею, четыре года водить за собой боевой отряд, чтобы получить новую нацию, и т.д.
На написание «ЖД» ушло 10 лет, так что это своеобразный итог многоликого творчества Быкова. В книгу междоусобно-военную, как «Орфография», полемически-стебную, как «Правда», и романтически-апокалиптическую, как «Эвакуатор», Быков – как и в само название – умудрился поместить почти все, что можно и что нельзя. «ЖД» – это и трактат по национальному (и всем остальным) вопросам, и злобная сатира (досталось всем – от политтехнологов до завсегдатаев московских литературных клубов). Еще это и военная проза (в спектре от «Доктора Живаго» до «Военных рассказов» Пепперштейна), и love story (даже несколько), и боевик-стрелялка-убегалка-догонялка (за все годы войны герой застрелил, кажется, только одного криминального авторитета, зато убегал и странствовал по стране более чем – недаром сам Быков часто поминает компьютерный «квест», а «ж/д» делает одной из главных метафор текста). Прибавим сюда мифический реализм с камлающими ведьмами (в этнографическом духе «Золота бунта» Иванова), и откровенную психоделику с говорящими собаками и деревнями, где до сих пор воюют с французами и ляхами (уже в стиле «Мифогенной любви каст» Ануфриева и Пепперштейна), а еще стихи (в прозе, а не в столбик), и вставные новеллы, и… Но в наибольшей степени «ЖД» все-таки – трактат.
Трактат же этот, видимо, так увлек Быкова, что на сведение сюжетных концов с концами у него уже не осталось сил, поэтому герои, единожды запущенные автором в странствие, так в нем успешно и пребывают до самого финала, преследуя, спасаясь или просто направляясь на встречу с невестой. Хотя, пожалуй, не так уж и успешно, ибо наша страна, по «ЖД», находится в состоянии войны.
О противостоянии Запада и Востока, равно как и об арабах и России, все в мире забыли с тех пор, как нефть заменили флогистоном, которого у нас и у арабов как раз таки и не оказалось. Зато оказалось, что евреи (хазары) претендуют на русскую (варяжскую) территорию как на исконно свою (для обоснования этой идеи простого пересказа недостаточно – цитировать пришлось бы страницами). После упразднения Каганата хазарские войска ведут затяжную и, судя по всему, договорную войну в наших лесах, которая уже сто лет как опостылела обеим сторонам…
Тем более что и без войны в России все так плохо, что и в страшном сне не приснится. Апокалипсис, предсказанный Быковым уже в «Эвакуаторе», успешно произошел. Разруха, как у нас водится, царит и в быту (еда из нефти, товары из Китая), и в жизни: государство целенаправленно уничтожает свой народ, в армии тупость почитается за доблесть, а расстрелы своих призваны повысить эту самую доблесть, бюрократия достигла кафкианских масштабов, а разврат – раблезианских. Примерно такая же разруха и в головах: в качестве основной идеологии – какие-то языческо-славянско-нацистские верования…
Тут бы и предположить, что боевые отряды ЖД (кроме очевидно бранного значения, в отношении евреев-хазар эта аббревиатура обозначает приверженцев религиозного учения о возращении тех земель, с которых хазар согнали агрессивные славянские племена), по идее автора, несут что-то позитивное в этот мир смершевцев и начальственных кабинетов, оформленных в хохломском стиле. Ан нет, потому что описание хазар и Каганата больше всего напоминает пересказ «Протоколов сионских мудрецов», сделанный Прохановым в соавторстве с Сорокиным для газеты «Завтра» (на Калке сражался русский и еврей, профессор Лоцман и Псиш Коробрянский развратили умы интеллигенции и т.п.). Да, это описание вложено в уста разных персонажей, но что-то не похоже, чтобы повествователь с ними был так уж не согласен. И вообще, «надо же было случиться такому чуду, что вы накрепко вцепились друг в друга. Иначе весь остальной мир давно бы пал вашей жертвой – половина варяжская, половина хазарская. Но, хвала богам, вы нашли друг друга», – говорит один из героев…
М. Гаспаров в «Записях и выписках» приводит ответ Фета на анкетный вопрос, к какому народу тот хотел бы принадлежать – «ни к которому». Понятно, что и Дмитрий Быков хотел, видимо, выступить против национализма в любом его проявлении и утвердить в своем романе некие высокие гуманистические идеи, а обвинить его в создании антирусского и антиеврейского ксенофобского пасквиля – значило бы попасться в авторскую ловушку. Беда лишь в том, как все это выражено в книге: в рамках описываемой автором же дихотомии – «заветная правда», являющаяся «законченным бредом, стройным и последовательным», и истина, которая «всегда противоречива, в ней всегда есть нестыковка, внутренний изъян» – «ЖД» представляется одинаково близкой к обоим полюсам…
Сама же сверх-отягощенность быковского текста отнюдь не очевидными и не всегда уместными рассуждениями каким-то странным образом напоминает «ДПП (NN)» Пелевина, где собственно художественный сюжет, как айсберг, лишь небольшой своей частью показывается из-под авторских теоретизирований на тему буддизма и современной России. Однако не исключено, что новая книга Быкова не только будет склоняться на тему «неполиткорректности», но и много кому понравится из-за своей небывалой густоты, насыщенности подчас весьма интересными мыслями и, местами, совершенно пронзительного лиризма.
