Хотя еще не высохла краска на стенах Филадельфийского национального музея американской еврейской истории, уже объявили о том, что в Вашингтоне на Пенсильвания-авеню планируется открыть Национальный музей еврейского народа. Он будет располагаться буквально в двух шагах от Мемориального музея Холокоста, неподалеку от Еврейского музея Лиллиан и Алберта Смоллов и Национального музея военной истории американских евреев. Округ Коламбия здесь отнюдь не аномалия — в большинстве американских штатов имеется хотя бы по одному еврейскому музею. Во многих городах их несколько.
Еврейские музеи — не чисто американское явление. Европа тоже быстро ими заполняется. Некоторые устраивают вокруг сохранившихся концентрационных лагерей, но есть и такие места, как Еврейский музей в Освенциме, который открыт в синагоге, ставшей мемориалом еврейской общине, которая некогда обитала в этом городе.
Процветают еврейские музеи четырех типов: сохранившиеся еврейские постройки, музеи Холокоста, художественные музеи и музеи еврейской истории. Но каждому такому заведению требуются значительные финансовые средства, и можно задаться вопросом, окупаются ли эти вложения.
Примером исторического заповедника может служить «Малая синагога в прерии» — небольшой деревянный шул, выстроенный еврейскими фермерами в Сибалде, штат Альберта, в Канаде. Кому-то этот покинутый шул так понравился, что его отреставрировали как приманку для туристов. Синагога на Ллойд-стрит в Балтиморе, построенная в 1845 году, — старейшее на континенте синагогальное здание. Дальше по улице располагается синагога «Бней Исраэль», существующая с 1873 года. Я в нее впервые попала с группой туристов, и когда мы входили в святилище, одна маленькая девочка ахнула: «Это же… совсем как у Принцессы Жасмин». Она была права: Ковчег, выполненный в стиле мавританского возрождения, в точности напоминает то, что Уолт Дисней придумал для бат-мицвы принцессы Аладдина. Обе эти синагоги теперь влились в отличный Еврейский музей Мэриленда, располагающийся в современном здании между двумя старыми шулами. К нему приведет короткая прогулка от Внутренней гавани — популярного у туристов и горожан места, — и здесь хорошо бродить в одиночестве, если захочется. Так же располагают к уединенным прогулкам Еврейский музей Флориды, Еврейский музей Атланты, Лондонский еврейский музей — да и, по моим ощущениям, почти все еврейские музеи мира.
Больше всего посетителей и внимания привлекают к себе музеи Холокоста. Американский Мемориальный музей холокоста и Иерусалимский «Яд-Вашем» известны более прочих, хотя лично для меня самым пронзительным остается старейший — небольшая комната на горе Сион в Иерусалиме, где стены покрыты простыми мемориальными табличками, которые там разместили выжившие в Шоа вскоре после того, как кошмар закончился. Щедрость фондов, правительственных учреждений и меценатов — как евреев, так и неевреев, — которые стремятся донести до новых поколений знание о Катастрофе и память о погибших в ней, разумеется, достойна всяческого восхищения. Однако, несмотря на многочисленность и многообразие институций, занимающихся Холокостом, несмотря на миллионы долларов, вливаемые в каждый новый проект в этой области (в последнее время очень активно — в Лос-Анджелесе), воздействие ограничено. Многие подобные музеи в своих попытках разместить человеческое зло под табличкой «Холокост» лишают эту трагедию необходимых черт, отличающих ее от множества других подобных трагедий, и геноцид конкретно еврейского народа тем самым начинает служить обобщенным уроком о пагубности любых предрассудков.
Художественные музеи с виду прямолинейнее. Современный еврейский музей Сан-Франциско, Канзасский городской еврейский музей современного искусства, Нью-Йоркский еврейский музей — все они посвящены еврейскому искусству. Однако что делает искусство еврейским? Ни одно из подобных заведений, похоже, не отвечает на этот простой вопрос. По версии Нью-Йоркского еврейского музея, достаточно выставлять работы еврейских художников, вроде Эзры Джека Китса или Ханса и Маргрет Рей — пары беженцев от нацизма, которые создали «Любопытного Джорджа». Но как бы достойны ни были работы этих художников, ни единой своей частью они не выражают еврейства, да и актуальных еврейских тем не поднимают. Современный еврейский музей Сан-Франциско позвал художников участвовать в выставке «Новые работы / Старые истории: 80 художников за пасхальным столом» — им предложили создать блюда к седеру, и многие оказались без понятия, о чем говорится в книге Исход или как празднуется Песах. Одна работа, к примеру, представляла собой разбросанные клочки страниц Агады. Но если бы художник, знающий Тору, сумел адаптировать язык священного текста, даже это не стало бы гарантией художественной ценности его работы.
Ни один музей не рождается спонтанно. В создание этих заведений влиты огромные еврейские ресурсы, а для исправного их функционирования потребно еще больше средств. Но даже когда они есть, пустые гулкие коридоры множества еврейских музеев — убедительное доказательство того, что их аудитория довольно ограниченна.
Так пора, стало быть, задать себе честный вопрос: достойна ли каждая наша любимая старая синагога того, чтобы ее сохраняли как музей? Сколько еврейской истории, искусства и культуры мир способен переварить? Перед строительством Музея еврейской истории Аляски или учреждением Российского еврейского музея толерантности я бы предложила окинуть трезвым взглядом весь спектр подобных заведений и задаться вопросом, как действительно лучше нам почтить еврейское прошлое и построить еврейское будущее.
Источник: Jewish Ideas Daily. Дайана Мьюир Аппельбаум — историк и писатель, в настоящее время работает над книгой под рабочим названием «Статус нации. Основы демократии».
