Множество просвещенных читателей газеты The New York Times, должно быть, изрядно повеселились, изучая материал о конклаве епископов в Балтиморе. На высоком совещании обсуждалась насущность изгнания бесов из прихожан силами сановных экспертов. Наверняка снисходительно посмеивались и евреи.
Вместе с тем, недурно бы вспомнить, что евреям не стоит особо задирать нос, когда речь заходит о вере в демонов-призраков либо злых духов, овладевающих душами живущих. В раввинистической классике полно не только поразительно разнообразных бесов, но и законов, обычаев, заклятий и талисманов, призванных от них оберегать. О каббале я уже не говорю. Идишское выражение keyn ayin horeh («чур меня») сегодня знакомо даже самым необразованным евреям. Страх восточноевропейских евреев перед бесами не унимался много столетий. Еще шире подобные суеверия бытуют среди евреев Северной Африки и Ближнего Востока. До сего дня вся жизнь некоторых ортодоксальных общин проникнута верой в духов.
На закате Римской империи одержимость бесами была настолько распространенным поверьем, что многие евреи в Палестине I века сочли, будто Иисус из Назарета — их богопомазанный спаситель только лишь потому, что умеет «изгонять» демонов. Это, собственно, и было первое записанное его чудо (Марк, 1:23–26). Но почти тысячелетие миновало с талмудической эпохи, ни одержимости, ни изгнаний никто не фиксировал — а вера в них воспрянула в середине XVI века с возникновением лурианской каббалы.
Каббалисты Цфата разрабатывали сложнейшие теории переселения душ — как благонамеренных, так и напротив. При взаимодействии с последними они пользовались опытом рабби Ицхака Лурии (Ари) и его учеников, которые успешно изгоняли «диббуков» — злонамеренных липучих духов из преисподней. Вряд ли случайно, что формальные обряды экзорцизма в иудаизме и католичестве начали развиваться примерно в одно время: цфатские каббалисты происходили в основном от марранов, которые много столетий исповедовали католицизм. Было одно, но важное различие: в католическом обряде умелый экзорцист вполне может полагаться на чудодейственную эффективность самого обряда, а в иудаизме изгнатель, дабы склонить злой дух уйти, должен вступать с ним в долгие и сложные переговоры.
Эта уникальная черта еврейских обрядов коренится в убежденности, что диббук есть неприкаянная душа грешника, чьи проступки при жизни не дают ему или ей попасть в Геенну — на пересадочную станцию очищения и отпущения грехов, после чего душу могут со временем допустить и на небеса. Застряв в лимбе, такие духи, дабы получить некую отсрочку, льнут к душам живых, с которыми были тесно связаны при жизни. Широко распространенный случай подобной одержимости (и женщины подвержены ей чаще мужчин): душа негодяя-мужа льнет к душе его вдовы.
Сложная задача еврейского экзорциста — опознать диббука, вскрыть природу его земных грехов и договориться о приемлемых условиях, на которых диббук согласится покинуть тело, им одержимое. Тем самым еврейский экзорцист не только облегчает страдания жертвы, но и выступает адвокатом самого диббука, обычно обеспечивая его попадание в Геенну и последующее искупление. Ритуал предписывает читать библейские стихи задом наперед, дуть в шофар и повторять tsey, tsey, dybbuk! («изыди, изыди, диббук!»).
Хайес не исследует современную историю диббука, но по крайней мере один ее аспект освещается превосходным новым трудом — биографией Шлойме-Занвла Раппопорта (1863–1920), он же Семен Акимович Ан-ский. Сегодня он прежде всего известен как автор самой популярной и коммерчески успешной пьесы в истории идишского и ивритского театра — «Диббук, или Меж двух миров». «Душа-скиталица» Габриэллы Сафран — умное и невероятно доброжелательное жизнеописание Ан-ского — открывает новое измерение в истории знаменитой драмы, в 1920 году впервые поставленной в Варшаве как дань памяти автора и экранизированной в 1937-м.
В «Диббуке» рассказывается трагическая история еврейской невесты, которой под хупой овладевает дух мертвого каббалиста, чьей женой ей было назначено стать: родители заключили этот брачный контракт при ее рождении. Известно, что Ан-ский черпал вдохновение в материалах, которые собирал в своих этнографических экспедициях 1912-13 годов, изучая еврейские поселения на Украине. Там он и познакомился с богатейшим фольклором — сказками о злых духах, переселении душ и диббуках, а также рассказами об успешном их изгнании великими раввинами и каббалистами. Но к истории Сафран добавляет и биографические элементы: становится понятно, отчего тема странствующих еврейских душ так интересовала драматурга.
В биографии, охватывающей период от юности Ан-ского до его смертного часа, Сафран дает портрет человека неугомонного. Этот еврей нигде не был дома. В культурном отношении его раздирали любовь к своему народу и страстное сочувствие угнетенным русским массам (он был истовым эсером). В языковом — идиш и русский; как писатель он был изумительно плодовит на обоих. Географически он метался между европейскими метрополиями и русским захолустьем. В общем и целом — типичный «безродный космополит», извечное пугало антисемитов.
Подход исследовательницы подстегивает дальнейшие размышления о том, почему пьеса стала так популярна. Ее любила не только восточноевропейская публика, смотревшая постановку на идише; перевод «Диббука» на иврит, сделанный великим поэтом Хаимом Нахманом Бяликом, стал знаковым спектаклем театральной труппы «Габима» — еврейские актеры впервые поставили ее в Москве в 1922 году, а в последующие десятилетия пьеса шла в Тель-Авиве; фильм на идише, переводы на десять с лишним языков еще больше упрочили ее славу.
Все это свидетельствует о притягательности «Диббука» Ан-ского, но не объясняет ее. Однако непревзойденную популярность может объяснить второе название пьесы — «Меж двух миров». В конце концов, сами европейские евреи жили в ловушке: их раздирали противоречивые привязанности — то ли тяготеть к своему народу и его культуре, то ли лепиться к титульным нациям и целой орде современных идеологий. Ан-ский был одаренный писатель — и сам по себе воплощенная крайность подобной дилеммы. Потому и сумел убедительно отразить все эти муки.
Душевно и духовно Ан-ского мотало будь здоров, не менялось в нем одно: вера в необходимость свергнуть самодержавие революционным путем. Впрочем, даже оставаясь верным идее, он блуждал между разными партиями и идеологиями. Но к какому берегу его ни прибивало, везде он натыкался на антисемитизм; так и не обретя покоя, он, подобно диббуку, обречен был вечно и мучительно скитаться, деля судьбу тысяч евреев Европы в те бурные годы. В конце, с победой большевизма, которому он никогда не доверял и который с годами начал презирать, Ан-ский осознал: величайшая надежда и евреев, и русских окончательно разбита.
Ну хорошо, а что же с диббуками в наше время? Квалифицированных экзорцистов не хватает у католиков, и не менее сложно найти подготовленного раввина. Подтверждает это сенсационная драма, разыгравшаяся в позапрошлом году: некий бразильский юноша заявил, что им овладел диббук. На родине помочь ему никто не смог, и несчастный обратился к одному из самых уважаемых специалистов Израиля, раввину Давиду Бацри, потомку династии еврейских экзорцистов из Ирака.
После чего случился, вероятно, первый в истории демоноборчества виртуальный ритуал изгнания нечистой силы. Бацри попробовал договориться с недоброжелательным диббуком по скайпу. Не удалось. Пришлось жертве ехать в Израиль, где Бацри провел с диббуком утомительные переговоры. И вновь неудача.
Светские круги Израиля, само собой, громко смеялись, однако серьезность ультраортодоксального сообщества лишний раз свидетельствовала, что вековые верования неуничтожимы. У дома Бацри, где экзорцист практиковал свое темное искусство, собирались десятки тысяч человек. Они скандировали: «Изыди! Изыди!» — помогали изгнать демона. Все это вновь и вновь показывали по израильскому телевидению. После чего пришло бессмертие: Бацри решил торговать DVD с записью своих героических, хоть и неудачных попыток (весь процесс скрупулезно снимался). Что, в свою очередь, привело к обвинениям в шарлатанстве — особенно после того, как некая гражданка дала показания: мол, Бацри платил ей за то, чтобы она изображала одержимость диббуком перед камерой.
Вечером 13 ноября, когда в Балтиморе заканчивался католический съезд, бразильский юноша, уверявший, будто в него вселился диббук, виновато признал, что вся эта история была чистой фикцией. Однако можно с большой долей уверенности предсказать: у некоторых евреев — и не только у евреев — по всему миру подобное суеверие переживет и этот удар, и другие. Насмешникам стоит вспомнить, что религиозный закон предписывает евреям смывать с пальцев демонов ночи еще до того, как евреи встанут с постели и раскроют утренний выпуск «Таймс».
Источник: Jewish Ideas Daily. Аллан Нейдлер — профессор религиоведения и директор программы иудаики Университета Дрю.//
Бесы! Бесы!
Миры Семена Ан-ского
Диббук: история любви
Диббук: история постановки
Экзорцизм по «Скайпу»
