«Дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно» (Песн. 2:14). На основе этого стиха еврейский закон запрещает мужчине слушать коль иша, поющий женский голос. Каким бы маловероятным это ни казалось, запрет этот вызвал конфликт, способный поколебать сами основания израильских самообороны и самоопределения.
5 сентября 2011 года девять религиозных военнослужащих покинули обязательное мероприятие ЦАХАЛа, входившее в курс офицерской подготовки. Там пела женщина. Военнослужащие заявили, что сделали они это из уважения к запрету коль иша. Четверых солдат ЦАХАЛ снял с курсов. Вмешаться решил Верховный суд Израиля. Некоторые раввины заявили, что ЦАХАЛ неверно повел себя в этой ситуации. Учредили особую комиссию. Дело вроде бы забылось.
А через два месяца комиссия опубликовала доклад, в котором рекомендовала не отпускать военнослужащих с мероприятий, на которых поют женщины. Раввин Эльяким Леванон, чья ешива «Элон Море Хесдер» отправляет учащихся в ЦАХАЛ, в ответ заявил, что если армия последует этой рекомендации, он начнет советовать молодым людям «выбрать смерть», а не подчиниться, а также станет им рекомендовать «не идти в армию, которая отдает принуждающие приказы, противоречащие иудаизму». Он предупредил прямым текстом: «Всему военному раввинату тогда придется подать в отставку». Оказалось, что вопрос далеко не закрыт. Совсем недавно появилось сообщение — как выяснилось, правда, не соответствующее истине, — что раввин Леванон из-за этого подал в отставку.
Советуя солдатам «выбирать смерть», раввин Леванон, по сути, говорил, что полемику вызвал такой традиционный еврейский закон, за который еврею и жизнь можно отдать. К подобным законам обычно относятся те, что касаются трех смертных грехов: убийства, идолопоклонства и незаконной сексуальной связи. Но сюда же причислены и те случаи, когда деспотия угрожает соблюдению еврейской традиции. Намек раввина Леванона на «принуждающие приказы», судя по всему, говорит о том, что он рассматривает полемику вокруг коль иша именно в этой парадигме деспотического принуждения.
Раввин Моше Лихтенштейн, глава более центристской ешивы «Хар Эцион», имеет по этому вопросу отдельное мнение. В своих опубликованных заметках он указывает на важность сотрудничества между институтом еврейского законодательства и ЦАХАЛом. «Необходимо избегать раскола армии на секты», —утверждает он. По его мнению, такие крайности приведут к серьезным последствиям, процессуальным и неотъемлемым.
Процессуально это означает, что власть при разрешении подобных вопросов в военной среде должна принадлежать раввинату ЦАХАЛа, а не духовным наставникам отдельных военнослужащих. Неотъемлемо же это значит, что в подобной среде при толковании закона надлежит полагаться на «любую легитимную терпимость». Тем самым, даже когда закон о запрещении коль иша применим вообще, если мужчина не предпочитает слушать женское пение, а вынужден подчиниться военному приказу, по закону ему это будет запрещено, только если пение это сексуально либо несет слушателю сексуальное наслаждение.
Наконец, в военной среде — даже если допустить, что запрет коль иша применим, — не следует считать, что его нарушение обязательно должно караться смертью. Несправедливо требовать от солдат смерти, если можно опереться на подзаконные мнения раввината ЦАХАЛа. К тому же относить эту полемику в категорию деспотического принуждения — слишком много чести. У нас не Крестовые походы, не Инквизиция и не холокост.
Как же удалось полемике вокруг коль иша приобрести столь зловещий характер в свете существования подобных возражений? Причина — в двух недавних более серьезных тенденциях внутри движения израильского религиозного сионизма.
Второй вопрос гораздо фундаментальнее: как иудаизму вообще рассматривать ЦАХАЛ и влияние израильской армии на еврейский закон? Религиозный сионизм традиционно очень высоко ценил синхронизацию еврейского закона с потребностями национального единства и управления государством. По сути своей само религиозное сионистское движение покоится на постулате о возможности такой синхронизации. А подобный подход требует от еврейского закона гибкости применительно к национальным нуждам.
С другой стороны, раввин Леванон убежден, что государство и еврейский закон — отнюдь не партнеры. Государство — враг, противостоящий еврейскому закону и традиции. Такой отрыв от государства, радикальный отход от традиционных воззрений религиозного сионизма — отчасти реакция на политику Израиля в Газе и других регионах, которую религиозные сионисты расценивают как предательство. Они ощущают резкое несоответствие между собственной поддержкой государства Израиль и своей мечтой о заселении земли Израилевой.
Такое пристальное внимание к гендерным ролям и критика государства — признаки сдвига в значительной массе религиозного сионистского общества в сторону иудаизма хареди. Сдвиг этот породил новую категорию — хардал, религиозный сионизм хареди. Однако последствия могут оказаться гораздо более далеко идущими. Как отмечает раввин Лихтенштейн, если рассматривать государство не как гарант еврейской жизни и практики, а как инородное тело, выступающее против веры, Израиль может вообще перестать существовать. Недавние события, вроде нападения поселенцев на армейскую базу на Левом берегу, наглядно показывают опасность, которая возникнет, если отдельно взятые секты станут рассматривать армию как врага, а не как союзника.
Религиозное сионистское сообщество издавна крепко поддерживало ЦАХАЛ — как личным составом, так и идеологически. Если это движение сильно сократит свое участие в этом партнерстве, результат может оказаться катастрофическим. Согласится ЦАХАЛ или нет идти на поводу у «сознательных уклонистов» в особых случаях, вроде запрета коль иша, ошибка здесь чревата — между двумя основными общественными институтами проляжет глубокий раскол.
Источник: Jewish Ideas Daily. Шломо Цукер — стипендиат фонда «Тиква», учился в ешиве Хар-Эцион. Занимается раввинистическими исследованиями, Уэкснеровский стипендиат Университета Ешива.
