Нынче поступает много вестей из Ирана, однако не все они радуют — разве что в стране пробиваются молодые побеги демократического диссидентства, что несколько утешает. Нам, однако, всегда остается прошлое. Этому прошлому была посвящена конференция в Иерусалиме, на которую собрались ученые Европы, Израиля и США. Были там и иранские экспатрианты, активно изучающие сокровища «ирано-иудаики». И само это мероприятие, и сборник, выпущенный по его итогам и озаглавленный «Талмуд в иранском контексте», — показатели того, что в иудаике происходит нечто необыкновенное. А именно — в Вавилонский Талмуд возвращается Вавилон.
Несмотря на дуализм, противоречивший монотеизму, зороастризм был несколько ближе евреям, нежели греко-римское язычество: он диктовал мораль и сторонился колдовства. Кроме того, евреи и зороастрийцы рьяно изучали и интерпретировали древние тексты — Тору и Авесту соответственно. Официальный зороастризм терпел иудаизм и евреев — по крайней мере, до середины V века, когда отношения остыли. В этот период толерантности и происходили дискуссии, записанные в Вавилонском Талмуде, хотя редактура текстов продолжалась еще несколько веков.
Современные исследователи Вавилонского Талмуда — «Бавли», как он называется на иврите, — объяснимо сосредоточиваются на эллинской и, позднее, христианской среде, влиявшей на формирование западного еврейства. Уже не первый десяток лет академические талмудисты изо всех сил стараются понять, как составлялся и редактировался сам текст Талмуда. Иранской же его составляющей, напротив, несколько пренебрегали — за небольшими исключениями. В 1960-х Джейкоб Нойснер в рамках своих исследований рассматривал и Вавилонию Сасанидов. В 1982 году покойный Э.С. Розенталь призывал к овладению среднеперсидским языком, лингва-франка Сасанидов: исследователь считал, что через этот язык и лежит путь к постижению Талмуда. Исайя Гафни тоже умело пользовался персидскими источниками, изучая талмудическую историю. Сегодняшний небывалый расцвет интереса к Вавилонии увенчала иерусалимская конференция, организованная трудами Яакова Элмана из нью-йоркского Университета Иешива.
Знание среднеперсидского языка, истории и культуры Вавилонии — все это очевидно помогает понимать топонимы, пословицы и поговорки, а также реалии сельского хозяйства и торговли в Вавилонском Талмуде. Но гораздо важнее, что при этом проясняются общественные и политические структуры, бытовавшие в талмудические времена, отчетливее видны культурные процессы в среде евреев и неевреев — и даже теологические воззрения, высказанные в Талмуде, и его литературные приемы. Если рассматривать Вавилонский Талмуд в контексте державы Сасанидов, различия между иудейской и персидской культурами отнюдь не стираются. Напротив, под этим углом четче видны точки их сходства и несхожести, а кроме того, проступают границы этнических групп в мультикультурной среде, которые хорошо осознавали сами персы и евреи.
Так, например, исследовательница Мария Макух в сборнике материалов отмечает, что хотя в Вавилонском Талмуде не используется религиозная терминология, явно заимствованная из зороастрийских писаний, юридические термины и слова из судебного лексикона там есть, а стало быть, раввины были с ними знакомы. В конце концов, не будем забывать, что именно вавилонский мудрец III века Шмуэль решительно объявил в Талмуде, что «dina d'malkhuta dina» («закон страны — закон»). Еще одно положение проясняет исследователь Ричард Калмин. Почему в Вавилонском Талмуде раввины нетерпимее к профессиональному толкованию снов, нежели в Ерушалми — Талмуде Иерусалимском? А дело в том, что они и сами предпочитали держаться подальше от персидских волхвов, и народ свой к ним не подпускали.
Если персидская история — важный источник при изучении Талмуда, последний может ответить ей тем же. Вот что говорит ученик Гафни Джеффри Херман: «Вавилонский Талмуд был создан подданными Сасанидов сообща… У него мало параллелей в сасанидских источниках. Он вполне способен сообщить нам о жизни в державе Сасанидов такое, о чем многие другие источники умалчивают».
Восходящая звезда «ирано-иудаики» Шай Секунда отмечает сравнительную малочисленность современных работ об иранском еврействе в эпоху после исламского вторжения. И тут мы, вздрогнув, вновь возвращаемся в реальность, к опасностям сегодняшнего дня. Раскопки далекого прошлого едва ли нас спасут. Но обогатив себя знаниями о том, как сосуществовали евреи и персы, как они жили и мыслили, мы сумеем понять, как они осознавали свои идентичности. Вот что важно для нашего мира — если не сегодняшнего, то завтрашнего наверняка.
Источник: Jewish Ideas Daily, Иехуда Мирски.//
Аспекты Талмуда:
Талмуд в контексте (.pdf)
Талмуд и Интернет
Талмуд и женщины
Талмуд и развалины
