Новая выставка в Институте изучения античного мира Нью-Йоркского университета призвана оживить древний город Дура-Европос. Этот памятник минувшим эпохам высится над рекой Евфрат на восточной границе современной Сирии. Выставка одновременно прославляет его обитателей — иудеев, христиан и язычников — и отдает дань ученым, раскопавшим этот город в ХХ столетии, которое можно считать «золотым веком» ближневосточной археологии.
Дура-Европос (первоначально просто Европос) обязан своим появлением войне. Как милитаризованную торговую колонию его около 300 г. до н.э. основал полководец Селевк I Никатор, и город был устроен по планам греческих поселений. Там были храмы Артемиды, Аполлона и Зевса. В 113 г. до н.э. город захватили парфяне и он постепенно превратился в город Дура («крепость» по-ассирийски). Решетчатая планировка уступила место более хаотичной застройке, и даже греческие боги стали выглядеть «по-восточному». К тому же к ним присоединились и местные сирийские божества. С римским завоеванием 165 г. н.э. в городе появилось еще больше людей, которые молились разным богам; здесь исповедовали христианство, иудаизм и митраизм. Затем, еще век спустя, город осадил сасанидский шах Шапур. Дура-Европос пал, его жителей депортировали, а сам город стерли с карт.
Своим повторным открытием Дура-Европос тоже обязан войне. В 1920 г. индийские войска под британским командованием строили в этом районе фортификационные сооружения и откопали руины раскрашенных городских стен и деревянные предметы. Научные раскопки начались в 1922 году и продолжались до 1937-го. Финансировали их Йельский университет, чья коллекция послужила главным источником материалов для нынешней выставки, и французская Академия надписей и литературы. Раскопки продолжаются до сих пор в рамках совместного франко-сирийского проекта.
Выставка наглядно представляет нынешнему посетителю мириады религиозных ритуалов и идентификаций, существовавших в городе. Мы видим, к примеру, фреску, на которой Иисус исцеляет паралитика: она помещалась на стене самого первого известного христианского «domus ecclesia», дома-церкви, построенного в 235 году н.э. На относительно грубо сделанной фреске есть сцены из еврейской Библии и евангелий. В другом месте перед нами предстают бог Арсу из Пальмиры — он едет на верблюде — и предметы из митреума: культ иранского бога-воина Митры в Дура-Европос принесли римские солдаты. Есть и рельеф с изображением греческой богини случая и удачи Тюхе — или же это сирийская богиня Атаргатис?
Но крупнейшим и самым искусно украшенным зданием Дура-Европос была синагога. Ее перенесли в Национальный музей Дамаска и реконструировали — там ее можно увидеть и сейчас. Ее построили около 165 г. н.э. Сначала это был частный дом, впоследствии здание расширили. Последний раз синагогу перестраивали около 240 г. н.э. Высота потолка тогда составляла около 7 м, и его украшали плитки; на некоторых были по-гречески написаны имена прихожан. В синагоге был просторный зал собраний, вдоль стен установлены скамьи. В западной стене напротив главного входа имелась ниша для свитков Торы.
Отделка синагоги ошеломляет. Ее первооткрыватель Кларк Хопкинс так описывал это здание: «Потерли лампу Аладдина, и вдруг из сухой, бурой и голой пустыни нам явились картины — не одна панель, не стена, а целое здание, одна сцена за другой, все иллюстрируют Ветхий Завет так, как раньше и во сне было невозможно увидеть». 28 панелей фресок изображают библейские сцены в ярких красках: израильтяне сражаются с филистимлянами при Эвен ха-езере, те захватывают Ковчег и переносят его в храм Дагона, рушатся филистимлянские идолы, Ковчег на повозке возвращается израильтянам. На других фресках — Моисей, вытащенный из Нила, стоящий пред Неопалимой Купиной и ведущий за собой евреев через Красное море. Также мы видим Амана и Мардохея, Храм Соломона, Ездру, Иезекииля, Илию, Иакова, Самуила и других. Над нишей для Торы — изображения Храма и сцены жертвоприношения Исаака.
Все эти открытия заставляют усомниться в адекватности укоренившихся представлений. У нас достаточно эмпирических данных, чтобы не отказывать древнему иудаизму в разнообразии и не рассматривать его лишь через строгую раввинистическую призму. Исследователь Дура-Европос Йозеф Гутманн цитирует замечание Гершома Шолема о том, что «внутренняя цензура прошлого, особенно осуществляемая раввинистической традицией, склонна принижать или скрывать множество тенденций, чей истинно еврейский характер современному историку нет оснований отвергать».
Глядя на это разнообразие, задаешься сущностными вопросами: чем в поздней античности был иудаизм и кем были иудеи? Были ли иудеи — а также христиане и язычники, — изолированными и враждующими группами — или же они представляли собой взаимосвязанные узлы всего ожерелья религиозных верований? Вопросы эти ведут к проблемам интерпретации. Указывают ли языческие мотивы и стилистика на нераввинистические, по сути — мистические — разновидности иудаизма? Могли ли библейские персонажи и сюжеты нести черты языческих божеств и верований? Состязались ли иудеи с христианскими церквями в декоративном иллюстрировании Библии, и если да, какова была их зрительская аудитория? Или же синагоги и церкви просто-напросто заказывали работу одним и тем же художникам?
Вместе с тем, Дура-Европос также напоминает нам о повторяющихся паттернах жизни еврейской диаспоры: сообщества создаются на торговых путях, быстро основываются институции, зажиточные прихожане подстегивают своим участием общественную жизнь, окружающая культура воздействует на еврейские практики, сосуществование с другими народами и верованиями всегда проблематично. Но актуальнее другое напоминание Дура-Европос — о том, что все в нашем мире преходяще. Некогда процветавшие города обращаются в прах и развеиваются ветром или сгорают дотла и полностью стираются из человеческой памяти.
Источник: Jewish Ideas Daily. Алекс Йоффе — научный сотрудник Института еврейских и общинных исследований.
