Шауль ШтампферВ современном коллективном воображении ешивы — эдакие бастионы непрерывного изучения Торы, беспрекословного повиновения раввинам и блаженной изоляции от забот окружающего мира. Тщательные исследования Штампфера, основанные на письмах, воспоминаниях учеников, архивных материалах русского правительства и восточноевропейских еврейских газетах, рисуют гораздо более сложную картину. Ученый рассматривает структуру литовских ешив, их отношения с общинами, повседневную жизнь учащихся, программу обучения, финансирование, подбор персонала и множество иных вопросов бесперебойного — а иногда и не очень гладкого — функционирования этих влиятельных учебных заведений.
В начале нового времени европейские ешивы были заведениями сугубо местными и полуформальными. Ученики собирались учиться к местному ребе, питались у какого-нибудь местного домовладельца, а ночевали на лавках в синагоге. В 1803 году рав Хаим из Воложина основал учебное заведение нового типа — он отделил ешиву от местного раввина. Хаим Воложинер собрал самых блистательных учеников из самых отдаленных мест, нашел средства в международной сети спонсоров, выстроил отдельное здание, предложил ученикам стипендии, которые покрывали бы их расходы на жизнь и, в общем и целом, сделал изучение Торы более комфортабельным. Его модель быстро распространилась и, невзирая на множество вариаций и изменений, до сих пор является основной для ешиботного образования по всему миру. Из этих ешив вышли тысячи талмидей хахамим, выучившихся с такой поддержкой плавать в море Талмуда и комментариев к нему.
Однако последствия у такой модели были неожиданные. Собирая молодых, энергичных, одаренных, ориентированных на занятия Талмудом молодых людей в одном месте, ешивы создавали тем самым интеллектуальное и культурное напряжение. Хотя на изучение Торы у студентов уходило по 12–14 часов в сутки, они умудрялись активно участвовать в больших интеллектуальных и идеологических битвах, раздиравших тогда все восточноевропейское еврейство: традиционалисты, сторонники ассимиляции, сионисты, социалисты и маскилим — все стравливались друг с другом. И студенты совсем не всегда стояли на стороне благочестия и традиции.
Согласно многочисленным воспоминаниям, молодые невинные люди, которые приезжали в ешиву, впервые сталкивались там с нетрадиционной литературой и непривычными идеями. Из рук в руки передавали газеты, их читали по ночам в постели или в уединенности уборной. И в знаменитой Воложинской ешиве, и в других местах самые дерзкие студенты основывали подпольные общества «Хаскала», сионистские группы, даже печатали студенческие газеты. Педагоги порывались их подавлять и закрывать, но — с переменным успехом. Некоторые студенты игнорировали все эти опасные влияния, благочестиво изучали Тору и дальше. Но кому-то знакомство с новыми идеями помогло создать и нечто иное — вспомним разнообразное и непростое интеллектуальное и мистическое наследие таких фигур, как рав Авраам Исаак Кук. В Воложине также зарождался творческий бунт против религии у некоторых самых влиятельных секуляристов сионизма — у Хаима Нахмана Бялика и Михи Йосефа Бердичевского, к примеру.
Но самые поразительные конфликты были связаны с мусаром — образовательным и идеологическим движением, оказавшим огромное влияние на ешивы конца XIX — начала ХХ века. Множеству студентов в ешивах мусара не нравился упор на укрепление характера учащегося за счет талмудических занятий и стремление машгиаха (духовного советника) контролировать их поведение. В 1897 году студенты ешивы в Слободке устроили акцию протеста — выкрали книги мусара из библиотеки и громко мешали занятиям. Ешиве в итоге пришлось разделиться на мусарский и немусарский ешивоты.
Все это, конечно, было просто обычной борьбой за власть между обнаглевшими подростками и их педагогами. Но она отчасти проистекала — по иронии судьбы — из огромного уважения студентов к самому учебному заведению, почерпнутому у тех же учителей, против которых они восставали. Студентам преподавали идеал того, чем должна быть ешива и сама еврейская жизнь, и этот идеал был слишком универсально важен, чтобы доставаться на долю капризов и человеческих слабостей раввинов из плоти и крови, управлявших этими заведениями. Как студентов 60-х годов XX века, этих учащихся ешив подстегивали наглость, незрелость, желание развлечься и глубоко укоренившаяся вера в то, что они лично находятся в самой гуще великих общественных и интеллектуальных течений.
В современных ешивах ностальгически представляют себе, что великий литовские ешивы прошлого выглядели в точности как сегодня. Это не так. Сегодня в преуспевающих учебных заведениях в студентах куются страсть, энтузиазм, желание стать благочестивым талмудистом. В неудачных местах лишь пестуются злость и презрение. Однако ешивы сегодняшнего дня стремятся создавать атмосферу подчинения — не только Торе, но и людям, раввинам, формальным общественным привычкам и не раз усвоенным идеям. Хорошие студенты ешивы не раскачивают лодку.
Читая Штампфера, я погружаюсь в ностальгию по чему-то иному — чему-то похожему на бурные времена в ешивах XIX века. Наглость и насилие, пожалуй, не для меня, однако групповое ощущение цели в жизни и гордости, свойственное тем молодым исследователям Торы, производит сильное впечатление. Им хотелось, чтобы ешива существовала не только для паствы, но и для лидеров. Они учились не только беречь прошлое, но и предвидеть то, что будет. Возможно, они были незрелы; но они не боялись бросать вызов, давить, требовать перемен, даже бунтовать. Они видели себя не только хранителями былого, но и бунтовщиками, которые пытаются создать будущее.
Источник: Jewish Ideas Daily. Доктор Йоэль Финкельман живет с супругой и пятью детьми в Бейт-Шемеше, Израиль, автор книги «Строго кошерное чтение: Популярная литература и состояние современной ортодоксии».
Фото Азарьи Розета//
