Не успеют посетители войти в двери Яд-Вашем, израильского музея холокоста, им открывается мощный по воздействию памятник героизму жертв Катастрофы. Вдоль Аллеи праведников, ведущей к музею, цветут тысячи деревьев — в честь примерно двадцати одной тысячи Праведников народов мира, доблестных неевреев, не побоявшихся выступить против нацистов и рисковавших жизнью, чтобы спасать евреев от депортации. Свои мемориальные деревья есть и у Мип Гиз, которая прятала в тайном закутке Анну Франк, и у Оскара Шиндлера — нациста, спасшего 1200 евреев. Этим людям посвящена часть постоянной выставки и в Мемориальном музее Холокоста США.

Такая дань памяти явно уместна, однако музеи холокоста в общем и целом упускают из виду другую важную группу людей, тоже спасавших еврейские жизни: две сотни еврейских организаций как в самой нацистской Европе, так и вне ее. Историк Катастрофы Нехама Тек — ее саму девочкой спасли от смерти польские католики — попробовала исправить это упущение в своей книге «Вызов: партизаны Бельские» (2008), ныне экранизированной. Она рассказывает о братьях Бельских, польских евреях, возглавивших многотысячное вооруженное сопротивление фашистам. Когда ее спрашивают, почему историки, включая ее саму, не обращали внимания на евреев-героев сопротивления, Тек отвечает: «Исторически сложилось так, что евреев рассматривают как жертвы, а не как героев… Видимо, я тоже решила, что жертва и ее спасатель — роли несовместимые?»

Однако возможно, подобное допущение — не единственная причина маргинализации еврейских героев. Вспомним истории двух таких спасателей — Рудольфа Кастнера и Дьёрда Манделя-Мантелло, венгерских евреев из Колошвара, где мой прадед служил главным городским раввином — его конгрегацию составляли десять тысяч ортодоксальных иудеев. Кастнер возглавлял сионистский Комитет помощи и спасения — организацию, помогавшую евреям бежать в Венгрию до оккупации страны. В процессе работы он узнал, что другая еврейская организация провела успешные переговоры с Адольфом Эйхманом и словацкие депортации в Освенцим прекратились. Проявив изрядный актерский талант, с немалой наглостью Кастнер познакомился с Эйхманом как представитель всемогущего «мирового еврейства» в расчете на то, что с эсэсовцем удастся договориться о выкупе.

В мае 1944 года Эйхман предложил Кастнеру сделку: безопасность миллиона евреев в обмен на десять тысяч грузовиков. Но Кастнеру не удалось сразу собрать деньги, и Эйхман начал колебаться. Наконец, Кастнер сумел договориться об освобождении 1684 евреев. Эта группа получила название «транспорта» или «поезда Кастнера». Сначала их переправили в относительно безопасный Берген-Бельзен, после чего — в Швейцарию. Среди них была и семья моего отца.

Хотя лучше всего Кастнер известен организацией этого транспорта в Швейцарию, в заслугу ему также ставят переговоры о спасении восемнадцати тысяч евреев в трудовом лагере Штрассхоф — их не отправили в Освенцим. Кроме того, его талант переговорщика, возможно, спас в конце войны и оставшихся членов будапештской еврейской общины. Ревностный сионист, он впоследствии совершил алию в Израиль и вступил в правительство от партии Мапай, которую возглавлял Бен-Гурион. Однако в новом еврейском государстве героем ему было стать не суждено. В 1952 году он оказался впутан в скандал: его соотечественник, венгерский еврей Малкиэль Грюнвальд, обвинил его в сотрудничестве с нацистами — чтобы спасти немногих избранных ради собственной выгоды, он-де умолчал о зверствах, творившихся в Освенциме.

От имени Кастнера правительство Бен-Гуриона подало на Грюнвальда в суд за клевету. Адвокат Грюнвальда Шмуэль Тамир был членом оппозиционной партии Херут и намеревался использовать этот процесс для свержения правительства. Процесс длился два года, всю молодую израильскую нацию трясло: никогда еще холокост не обсуждался так широко в обществе.

Кастнер проиграл. По суду его официально объявили пособником нацистов. Правительство подало апелляцию, и в 1958 году Верховный суд Израиля опротестовал большинство постановлений суда низшей инстанции. Кастнером, как писал один судья, «двигало исключительно желание спасти… как можно больше евреев [Венгрии], насколько позволяли обстоятельства». Однако к тому времени самого Кастнера уже не было в живых — в 1957 году он пал от руки наемного убийцы.

Вторым еврейским спасителем из Колошвара был Дьёрдь Мандель. Во время войны он жил в Женеве. Там ему удалось подружиться с генеральным консулом Сальвадора Хосе Кастельяносом. Тот ввел у себя в дипломатической миссии особый пост первого секретаря и назначил на эту должность Манделя, изменив ему имя на Хорхе Мантелло. На этом дипломатическом посту Мандель выписал около сорока тысяч «сертификатов национальности» для европейских евреев, что позволило им спастись от депортации. В 2008 году в газете «Вашингтон Пост» была опубликована рецензия на документальный фильм о Манделе (раньше я об этом человеке не слышала). Я развернула газету и наткнулась на материал — к моему удивлению, с газетной страницы на меня смотрели лица моих деда, бабушки и дяди. Их имена значились на одном из тех документов.

Как и Кастнер, Мантелло оказался в центре послевоенного скандала. По утверждению историка Дэвида Кранцлера, описавшего спасательную операцию Мантелло в своей книге «Человек, остановивший поезда в Освенцим», после войны ходили слухи о том, что Мандель «зарабатывал на черном рынке, с выгодой для себя продавая сальвадорские документы». На основании этих обвинений ему отказали во въезде во Францию и Англию, а швейцарские власти задержали его. Рассчитывая обелить себя раз и навсегда, Мантелло попросил швейцарский Еврейский комитет провести публичное расследование его поведения. Такое следствие, утверждает Кранцлер, «не только очистило имя Мантелло от каких бы то ни было подозрений, но и предоставило весьма лестный портрет оболганного активиста — вплоть до намеков, что обвинения Мантелло различными группами в корне своем имели зависть».

Пути Кастнера и Мантелло в их спасательных операциях пересекались — особенно когда пришлось обеспечивать прибытие «транспорта Кастнера» в Швейцарию. И обе их истории непросты. Они действовали в тени и общались с чудовищами. Хотя обоим удалось провести крупномасштабные операции по спасению евреев, всем сохранить жизнь было невозможно. Но если мы отдаем дань нацисту Шиндлеру, неужели такую же дань нельзя отдать спасителям-евреям, которым приходилось работать в гораздо более опасной среде, чтобы обманом выторговать у Гитлера тысячи евреев?

В исторических работах последних лет рисуется более симпатичный портрет Кастнера. В 2007 году Яд-Вашем принял от его наследников на хранение его архив, и в музее теперь есть зал, посвященный спасителям-евреям. В нью-йоркском Музее еврейского наследия есть стенд, посвященный Кастнеру, — экспозиция рассказывает и о еврейских спасательных операциях Второй мировой войны. Однако продюсер и режиссер отмеченного наградами документального фильма «Убить Кастнера» Гейлен Росс утверждает, что говорить об истории этого еврея-спасителя до сих пор непросто. В Будапеште, отмечает режиссер, стоит памятник знаменитому спасителю-нееврею Карлу Лутцу. Швейцарский дипломат представлен в виде золотого ангела, простирающего длань милосердия к жалкому еврею, взывающему о помощи. «Ну как в такую картину может вписаться Кастнер?» — спрашивает Росс. Он, говоря попросту, никак сюда не вписывается. И это нас должно подвигнуть к ревизии одного из основных сюжетов истории холокоста, включить сюда забытую группу спасителей-евреев. Чтобы мы могли по праву гордиться своими.

Источник: Jewish Ideas Daily. Хая Гласнер — действительный член фонда Тиква.