Эта книга должна была выйти приличным тиражом в Москве, но вышла крохотным и в провинции. А могла бы совсем не выйти. Столичное издательство «АСТ», которое выпустило первые два тома новой серии (составители Светлана Бондаренко и Виктор Курильский), похоже, утратило интерес к проекту и пустило все на самотек.

Между тем у серии этой аналогов нет и не просматривается. И не только потому, что уникальна сама исследовательская группа «Людены», которая вот уже много лет занята публикацией и комментированием литнаследия Стругацких. Исторически сложилось так, что старший из соавторов, Аркадий Натанович, жил в Москве, а младший, Борис Натанович, — в северной столице (живет там и поныне). Поскольку междугородняя телефонная связь во второй половине ХХ века оставляла желать много лучшего, а Интернет и Скайп еще не изобрели, единственным надежным способом коммуникации оставалась обычная почта — как во времена Пушкина и Гоголя. В архиве фантастов сохранилось более тысячи (!) писем друг к другу, а если присовокупить к этому еще и переписку с издателями и коллегами, то едва ли не каждая неделя Стругацких может быть изучена. Читатели получают редкую возможность увидеть изнутри все стадии творческой работы фантастов — от зарождения идеи до ее практического воплощения.

Период с 1972 по 1977 год наиболее интересен: в то время создана одна из самых оригинальных повестей Стругацких «За миллиард лет до конца света». Тогда же началась работа над концепцией фильма «Сталкер» — не обошлось тут без проблем, причем отнюдь не только творческих. «Имейте в виду, что Стругацкие — сложные люди, — стращал Тарковского главный советский киноначальник Филипп Ермаш. — В сценарии для детской киностудии… они протаскивают сионистскую идею о том, что все евреи должны вернуться к себе на родину и воевать за ее интересы». Так интерпретируется сюжет «Парня из преисподней», и попробуй-ка объясни, что повесть о юноше с планеты Гиганда не про это…

На те же годы приходятся несколько наиболее драматических эпизодов в биографии писателей. После ареста в Ленинграде Михаила Хейфеца, друга Бориса Натановича, младшего из братьев впервые допрашивают в Большом доме (Хейфец был арестован за предисловие к самиздатскому собранию сочинений Бродского). После публикации на Западе повести Стругацких «Гадкие лебеди» шансы напечатать ее в СССР падают до нуля (да и книгу «Град Обреченный», которая только пишется, ожидает та же участь — авторы, впрочем, сами это осознают).

«Стало известно, что Казанцев и Колпаков написали чудовищно мракобесные доносы, — сообщает Аркадий Борису. — Суть — сионисты в фантастике заедают православных, с одной стороны, а с другой — интеллектуалы отлучают от издательств партийных. Бред, но отвратно». Беда была не в том, что подобные опусы сочинялись, а в том, что они находили чиновных читателей, готовых «изучать сигналы с мест» и «принимать меры». Начинается эпоха мягкого удушения Стругацких: книги удаляют из тематических планов издательств, повести выбрасывают из сборников, под разными предлогами торпедируются большинство их попыток пробиться в кино (хоть в научно-популярное, хоть в мультипликационное). Не все знают, что идею фильма по роману братьев-фантастов Алексей Герман вынашивал еще четыре десятилетия назад. Тщетно. Борис Натанович пишет брату: режиссер «хотел бы снимать ТББ [“Трудно быть богом”], но полагает, что сейчас сочетание Герман — Стругацкие может привести только к приступу падучей у начальства».

Даже беглый взгляд на библио­графию Стругацких позволяет понять: все семидесятые для них — самое подлое, самое «тухлое», самое «гнилое» время. В иные годы не выходит ни одной книги, даже переизданий, хотя спрос на их произведения колоссальный, и редкие публикации в «тонких» журналах ходят по рукам, перепечатываются на машинках, ксерокопируются. Стругацкие есть, но их как бы нет. Они не запрещены, но в то же самое время и не вполне разрешены. Дело доходит до того, что в какой-то момент им удается не впасть в совсем уж унизительную бедность только благодаря переводам их книг за рубежом. Наша страна, конечно, забирает в казну три четверти гонораров, но хоть сколько-то доходит и до писателей.

Немецкий переводчик Эрик Симон, приехавший в СССР как раз в середине 1970-х годов, вспоминает: «Атмосфера была явно тягостная, все чего-то боялись, в частности выдать информацию, которую могли бы использовать против них, причем впечатление было такое, что это может касаться буквально любой информации». Пущен слух, что братья подали заявление на выезд в Израиль, германскому гостю шепотом рассказывают о новой вещи Стругацких: «их враги начинают кампанию против сего произведения». Речь идет о повести «Пикник на обочине». Несмотря на то, что она была опубликована в журнале «Аврора», издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» (откуда были изгнаны либералы, а у руля встали национал-патриоты) делает все возможное и невозможное, чтобы книжное издание — несмотря на договор — никогда не состоялось. Будут увертки, отговорки, километры переписки с инстанциями, сотни идиотских и унизительных замечаний, явно рассчитанных на то, чтобы следование им было заведомо невозможным… Книга будет все-таки выпущена — но с такими проволочками, что год ее издания окажется уже за пределами рецензируемого тома.