Если принять теорию о том, что дома — это лица каждого города, то окна окажутся на этих лицах глазами, а двери — ртами. Как часто эти рты разнообразных форм и фактур распахнуты настежь, едва прикрыты, плотно захлопнуты, настороженно поджаты? Когда они широко улыбаются, когда глухо вздыхают? О чем могут они рассказать пытливым исследователям?

Иногда на дверях висят игрушки и украшения, флаги, почтовые ящики, дверные молотки, чаще — таблички с именами жильцов или с номером дома. Но даже если всякие опознавательные знаки отсутствуют, дверь способна поведать многое одним своим видом: тем, как живописно облезают с ее поверхности несколько слоев краски, как по-декадентски эстетствует ржавчина, сколько стекла, дерева, железа, пластика, под каким углом приоткрыли ее хозяева, насколько заросла к ней народная тропа. Вот двери без ступеней, повисшие над бездной; вот двери, ведущие в подвал, которые не открывали уже несколько десятилетий, но совсем недавно кто-то расписал их в стиле раннего Кандинского и таможенника Руссо.

Пройдите вместе с нами по улицам нового Иерусалима, на сей раз обращая взор свой не на стены и не на вывески, а на двери.