Мы приглашаем вас на виртуальную прогулку по ханукальным улицам Иерусалима.
При свете дня здесь можно бесконечно выискивать все новые и новые варианты традиционного девятисвечника-ханукии, вписанные в узоры металлических оград, в витражи и орнаменты зданий, выставленные в витринах сувенирных лавок и художественных галерей или забытые нерадивыми хозяевами до Суккот.
А с наступлением темноты начинается огненная магия, которой мы терпеливо ждем целый год.
Первое упоминание о Хануке как о празднике огней мы встречаем в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия: «…Мы празднуем этот праздник под именем Хаг Урим (то есть праздник огней. — Н.З.), вероятно, потому, что в этот день, против всякого ожидания, явилась нам, подобно свету, возможность вновь поклоняться Предвечному». Эти ханукальные огни, в отличие, скажем, от субботних свечей, освещающих домашний жертвенник — празднично накрытый стол, принято зажигать в таких местах, чтобы они могли светить всякому прохожему. Лучше всего — на улице, в крайнем случае — на подоконнике.
Вот идет такой прохожий студеным иерусалимским вечером, ежится под ветром с гор Иудейских, кутается в бумажную курточку от папы Карло, надвигает на уши утлый колпачок свой и думает о прегрешениях сионистской пропаганды, не обещавшей ему розовый сад, но сулившей теплый субтропический климат. И вдруг перед ним расцветают один за другим соцветия ханукальных огоньков, зажженных умненькими небогатенькими горожанами в прозрачных стеклянных ящичках перед дверями их теплых домов. На душе сразу делается теплее — это вам не очаг, намалеванный на куске старого холста! Огоньки настоящие, живые, с каждым днем их все больше! Это даже лучше кукольного театра! И тут же вспоминает замерзший одеревеневший человечек, что дома, в каморке под лестницей, ждут его свежие плюшки-суфганиет с вареньем из кондитерской и картофельные оладушки-латкес из сухого концентрата. К тому же к ужину должен забрести на огонек старый приятель по прозвищу Сизый Нос с бутылочкой отечественного бренди «Би-би-би»… Ну как тут не воспрянуть духом, стряхнув с себя холодную тьму бездушного язычества, как не воспеть, ликуя: «Бней бина йомей шмона каву шир у ренаним!» (то бишь понимающие люди установили восемь дней пения и веселья). И наверняка оттаявший душою и телом прохожий наш и сам ни за что не откажет себе в удовольствии зажечь свой девятирогий светильник, добавив еще толику света к общей праздничной иллюминации.
Хаг урим самеах, дорогие друзья!
Текст: Некод Зингер
Фото: Гали-Дана Зингер
