Иерусалим, как всем известно, — город серьезный. Иногда даже слишком серьезный — святость трех мировых религий обязывает, как говорится. А к чему, собственно, она обязывает? К мрачности, к ревности, к экзальтации, к клиническому синдрому, к священной войне, не про нас будь сказано? Конечно, жители Иерусалима улыбаются друг другу и многочисленным гостям очень часто, очень широко и совершенно естественно. Но попробуем представить себе, что святость города обязывает его самого, его улицы и переулки, площади и дворы, дома и подворотни к доброму, дружелюбному, слегка насмешливому отношению ко всему и ко всем. Уже сама попытка такого толкования вызывает улыбку! Неважно, что на первых порах эта улыбка носит иронический, чтобы не сказать сардонический характер, мол, ага, как же! (Наши блаженной памяти мудрецы-талмудисты применяли слово «хиюх» именно с таким оттенком.) Лиха беда начало — принявшись улыбаться, город постепенно втянется в этот благой процесс и незаметно для самого себя достигнет просветления. А там уж и до спасения всего мира рукой подать.

И первое, что мы замечаем в этом улыбчивом умонастроении, — обилие смайликов, рассеянных по всем иерусалимским улицам и даже на кладбище, среди огарков поминальных свечей (№10). Как говорится, «процесс пошел»! Символ, созданный американским художником Харви Бэллом и активно подхваченный брацлавскими хасидами, сопровождает нас в этой веселой прогулке с фотоаппаратом по самому прикольному (если приглядеться) городу на свете — столице трех совершенно уморительных (если вдуматься) религий.

Текст: Некод Зингер
Фото: Гали-Дана Зингер