Менора… Весь наш национальный облик настолько соответствует этой фигуре, патетически воздевшей к небу несколько пар артистично изогнутых или резко изломанных рук, что невольно задаешься вопросом: кто на кого повлиял, кто начал первый, где курица, а где яйца? То ли символ был выбран в точном соответствии с характером избранного народа, всеми руками голосующего «за» и «против» одновременно, то ли евреи, уже столько столетий подряд возжигающие огни в своих ритуальных подсвечниках, сами постепенно превратились в нечто им подобное?

После разрушения храма и таинственного исчезновения меноры мудрецы постановили не зажигать семисвечные светильники до тех пор, пока храм не будет восстановлен. Но, празднуя чудо, «в те еще дни, в это самое время» произошедшее с храмовой менорой, мы зажигаем ханукальный светильник, чаще всего сделанный по ее образцу. В Иерусалиме ханукальные огни горят повсюду: в окнах домов, на крышах административных зданий, на площадях, перед подъездами, во дворах синагог и на электрических столбах. А когда ханука заканчивается, с вывесок и витражей, из узоров оград и оконных решеток, продолжает указывать в небеса потухшая, но отнюдь не смирившаяся, не сдавшаяся (пленные совсем иначе поднимают вверх две безвольные руки), не опустившая руки менора. И даже кабели и водопроводные трубы, объединив свои усилия, подражают национальному символу (см. фото 18).