«Three weeks of original culture and international icebreaking» — так звучит в автоматическом переводе с иврита слоган предстоящего Израильского фестиваля. В общем, почти three days of peace and music, как на Вудстоке.

Расположен магазин на улице с тем же названием и весь состоит из переходов и пещерок с пыльной старой мебелью, книжками, пластинками и плакатами. А книжной торговле, кажется, уготован тот же жребий, что и театральному искусству с появлением кинематографа, а позже телевидения, — при знакомстве мальчик девочку должен будет повести в книжный магазин: романтика!

И ничего примечательного бы в этом заведении не было, если бы не фантастическое его сходство с советскими магазинами «Галантерея-трикотаж», вроде того, что находился в доме 22 по Сколковскому шоссе, где вырос автор. Невнятные пижамы и белье, смущенные ночные рубашки, все несколько байковое и рассчитанное, по выражению Бродского, «на зиму», или — в иерусалимском случае — на строгое следование еврейской традиции.

Волею нового мэра, который явно в ладах со стихией воды, в городе не только бьют фонтаны, но и туалеты в субботу не закрываются. И то сказать, человеческий организм не река Самбатион — с чего бы ему останавливаться в седьмой день? Решение оказалось как нельзя кстати нынешним летом — палаточные лагеря возникли аккурат по соседству с парковыми сортирами.

Редактор Марк Галесник, неизменно элегантный, восседал напротив чудовищных размеров дисплея. Номера "Бесэдера" он макетировал сам, а тексты оценивал, произнося с одной и той же интонацией: “Не смешно”, “Смешно”, “Очень смешно”.
Ближе к полудню в редакции появлялся ее старожил Давид Зильбер. Параллельно с шуткосочинительством он писал аналитические статьи на ультрарелигиозном сайте и дружил с продюсером группы “Тату” Иваном Шаповаловым.

Однажды весною 2002 года, полгода спустя после появления в нашей жизни Живого Журнала, на моем горизонте появились два гражданина. Оба были небольшого роста, оба несли на голове кипу, и оба трудились в редакции юмористического еженедельника «Бесэдер?»
На тот момент издание было уже отцветающей легендой (кто бы мог подумать, что красиво увядать оно будет еще лет 9).

Об иерусалимском заведении «Тмоль Шильшом» (ну да, агноновское «Вчера-позавчера», оно же «Жили-были», т.е. «Давным-давно») не писал, кажется, только ленивый. Среди букинистических книг, которыми там торгуют, лежит «Книга Тмоль Шильшома» — фотоальбом и интервью с парами, познакомившимися в кафе. Автор с удивлением обнаружил там двух своих соседей, англичанку и американца, которые с тех пор, впрочем, развелись.

Шавуот и другие события

Орк споет вам про любовь

Бойкий июнь в великом городе

Ежегодно студенты иерусалимской школы современного искусства Мусрара – фотографы, видеографы и музыканты-авангардисты, устраивают нечто вроде общего дипломного проекта. Напоминает все это большое стрит-пати, длящееся несколько дней: посетители вперемежку со студентами бродят по округе, звучит электронная музыка, на улице жарят мясо и т.д.

Иерусалимская скука: верите ли, здесь регулярно бывает нечем заняться

Здесь живут депутат Кнессета и профессор университета, буддист и представительница британских хиппи. Самое пофигистское поселение в Израиле

Песни-то были веселые

Русские неформалы в заброшенной арабской деревне.

Еще одна безвозвратно утерянная страна

У них тут, блин, Город. У нас – тоже, но с приставкой «Вечный».

Действительно, все кругом были – еврей, кого ни возьми.

Волшебная сила искусства

В Иерусалиме иногда по пятницам случается так называемый свободный – он же бесплатный – рынок.