С нежностью, любовью и пристальным вниманием смотрит Иржи Лангер на хасидский мир. Это заповедная мистическая страна, где чудеса — часть обыденного, где на шабес в каждого входит его особая, безгрешная, вторая душа, танец оказывается не мирским увеселением, а восторженным священным экстазом, где святой, раздосадованный несправедливостью, топает ножкой на Бога и тот идет навстречу любимому, избалованному ребенку.