Двойной подарок для любителей трилогии «Дорога уходит в даль» и литературы вообще: мы публикуем два текста Александры Бруштейн, которых вы, скорее всего, не читали. Гимназия без прикрас, прототипы трилогии, предчувствия и умолчания.

Этот очерк без названия Александра Бруштейн написала после войны. В нем она рассказывает о своей поездке в родную Вильну в 1941 году. Его герои — родители писательницы, няня Юзефа и другие прототипы трилогии «Дорога уходит в даль». Очерк публикуется впервые.

Фейхтвангер за 20 кг макулатуры, кубик Рубика за тряпки и бизнес на пакетах.

Жить в доме учителя стало невозможно. Бабушка и дедушка иногда между собой говорили по-еврейски. Учитель ходил с немецким словарем и записывал. Потом он пошел в горком и заявил, что они немецкие шпионы.

Сто лет назад девушки не прятали чувства за спасительной иронией. Не стеснялись признаваться в любви, рыдать от тоски и посылать мужу стихи из журнала «Нива». Теперь мы называем это словом «китч».

Софья работала воспитательницей в детском саду и в дневниковых записях, которые вела всю жизнь, жаловалась на мальчика Эли, постоянно повторявшего «пиписька-какашка». Сегодня Эли — крупная шишка в дирекции Первого канала израильского телевидения.
На каком-то этапе Софья всерьез взвешивала возможность переезда в киббуц. В те годы киббуцы считали раем, населенным идеалистами и крупным рогатым скотом.

Многие из нас склонны к историческому оптимизму и поэтому, конечно, обратят внимание на то, что славная традиция не прервалась — в новоизобретенном «Столичном» легко прослеживаются родовые черты благородного «оливье»: есть птица, нарезанная кусочками, есть раковые шейки, есть даже пикули! А роль тревожащей воображение «сои-кабуль» без затей отведена соусу «Южный».

Орк споет вам про любовь

Псой Короленко, Гарик Осипов, Безумный Пьеро и Klezmasters соберутся 12 марта, чтобы выпить, пошуметь и повалять дурака в честь любимого шансонье.

Гефилте фиш — съедобная одиннадцатая казнь египетская.

Лед — это главное! Без льда весь напиток ни к черту не годится

— Зачем ты, женщина, мужчинам приказы даешь?

Мне выдали кульман, ватман и рейсфедер, и в окружении этих евреев я затосковала.

Мам, пусти! Мне надо к лошадке!

Театр одного критика

Если бы дело происходило не в Ферраре, а в Болонье...

Дальние страны, опасные приключения и путешествия с детьми капитана Гранта

В детстве я видела узор, он был на ткани — звери с крыльями, всадники с луками, колдовские растения. И вот с того дня я тайно и горячо возжелала, чтобы моими предками был какой-нибудь степной народ, который пасет лошадей и ставит посуду на вышитые скатерти. Я все продумала до мелочей: стреноженные лошади щиплют ковыль, дым поднимается штопором над алой виноградиной костра, на котором варится простая степная еда, а люди гадают по звездам и внутренностям животных. Потом я прочитала Фенимора Купера, и мои кочевые предки вооружились копьями и луками и стали похожи на индейцев из фильмов с Гойко Митичем.

Бабушкин торт - и никакой самодеятельности!

Как сложилась судьба героев трилогии Александры Бруштейн?