Расскажите о себе. Вы родились в Америке?
Я родился в Бруклине в 1945 году. Это было в августе, в тот день, когда американцы сбросили на Японию атомную бомбу. Я был таким шумным ребенком, что моя мама позже говорила: в этот день взорвали две бомбы — одну в Японии, а другую в Нью-Йорке.
Ваши родители были брацлавскими хасидами?
Хаим КремерВаш учитель бывал в Умани?
Нет. Он родился в Польше уже после Первой мировой войны, потом граница с СССР была закрыта. Однако он много рассказывал о прежних паломничествах в Умань, о том, что рабби Нахман завещал посещать свою могилу, и о том, какое большое значение он этому придавал. Рабби Нахман даже пообещал в присутствии двух свидетелей, что если человек прочитает несколько псалмов у его могилы в Умани и даст милостыню в честь рабби Нахмана, то он приложит все усилия, чтобы помочь этому человеку спастись из глубин бездны, независимо от того, как низко он пал. Эти рассказы пробудили во мне огромное желание побывать в Умани, чтобы помолиться на его могиле.
Это было возможно?
Практически нет. Умань была за железным занавесом, закрыта для иностранцев. Правда, в начале 1960-х одному хасиду удалось получить у Хрущева разрешение для небольшой группы посетить город и помолиться на могиле. Но потом дверь опять закрылась. И тогда я решил побывать в Умани нелегально.
Когда это случилось?
Михл Дорфман. Фотография предоставлена Х.КремеромМы встретились в Киеве, в аэропорту. Реб Михл нашел таксиста, согласившегося отвезти нас в Умань. Мы сели и поехали.
Было страшно?
Очень. Но желание помолиться на могиле великого праведника побеждало страх. Мы добрались до Умани. Пошли к могиле, которая находилась во дворе частного дома.
Как это?
Это длинная история. Во время войны еврейское кладбище было разрушено, и власти решили разделить эту землю на участки, раздав их под частную застройку. К счастью, в Умани тогда жил праведный хасид, реб Даниэль Загайский. Он был гером, поэтому советская власть считала его русским (немцы, кстати, тоже, и он пережил оккупацию, хотя вся его семья погибла). Он купил участок, где находилась могила реб Нахмана, и построил дом, так, чтобы его стена была прямо рядом с могилой, а сама могила оказалась во дворе. Но тут ему внезапно разрешили уехать в Польшу, и он вынужден был продать дом нееврейской семье.
Хозяйка дома не очень охотно пускала во двор евреев. Поэтому мы посмотрели на могилу из-за забора, прочли молитвы и псалмы и уехали. Тем не менее, я был очень доволен этой поездкой,
После этого вы бывали в Умани?
Конечно, и не один раз. Иногда официально — КГБ несколько раз разрешал небольшим американским группам посещать Умань. Один раз нелегально — приехал в Киев, взял такси за 300 рублей (тариф был 100) и поехал.
Вы общались во время поездок с советскими евреями?
Почти нет. Как-то я зашел помолиться в синагогу в Киеве. Мне сказали, что тамошний служка — стукач, и я ни с кем не разговаривал. В 1974 году меня попросили встретиться с женщиной из еврейского отказа. Я привез для нее молитвенники, талиты, книги… Один раз я передавал талит для еврея из Бердичева — ему было 87 лет и он хотел, чтобы его похоронили в талите.
А другие хасиды ездили тогда в Умань?
В семидесятые власти опять закрыли Умань для иностранцев. Но отдельные хасиды продолжали нелегально пробираться туда. Труднее всего было израильтянам — с израильским паспортом нельзя было даже въехать в Россию. Первое время они получали нансеновский паспорт. Потом стали ездить по чужим документам — брали паспорт похожего американского хасида и ехали, рассудив, что русский пограничник не сможет отличить одно лицо с бородой и пейсами от другого. Долгое время это проходило, но в 1977 году КГБ задержал шестерых хасидов с чужими паспортами. Слава Богу, все обошлось, их только выслали из страны.
Естественно, все мечтали побывать в Умани на Рош а-шана, но это было очень опасно — ведь надо было остаться в городе на два, а то и три дня. Однако некоторые шли и на это. Я знаю нескольких хасидов, которые в 1984-м и 1985-м были на Рош а-шана в Умани. Весь праздник они прятались либо в лесу, либо в доме одного еврея (он уже умер, поэтому можно назвать его имя — Рабинович), а ночью тайком пробирались на могилу.
Еще я слышал, что в 1965-м один американский хасид нелегально приехал в Умань на Рош а-шана вместе с реб Михлом Дорфманом. Хасид не знал ни слова по-русски, поэтому реб Михл сказал, что тот из Грузии и не говорит ни на каких языках, кроме грузинского. Впрочем, американец так боялся себя выдать, что все два дня праздника не открывал рта. Слава Богу, у некоторых брацлавских хасидов есть обычай не разговаривать во время Рош а-шана. Поэтому присутствующие не удивились. Хотя несколько женщин заподозрили, что он не грузин, и во время трапез упорно старались его разговорить.
В 1973-м тридцать израильских хасидов попытались попасть на Рош а-шана в Умань через Кишинев. Но всех поймали еще по дороге и выслали.
Только в 1988-м все изменилось. В России началась перестройка, Умань открыли для иностранцев. С тех пор я бываю там почти каждый год.
Раньше паломничество в Умань совершали только действительно праведные люди, готовые подвергнуть себя опасности ради того, чтобы помолиться на могиле святого. Теперь же, когда это стало модно, в Умань ездят люди самые разные, в том числе очень далекие от брацлавских идеалов. Вам это не мешает?
Фото Ильи ВарламоваРабби Нахман говорил, что придет время, когда людям станет его не хватать, когда они начнут искать его и его учение. Пятьдесят лет назад в это невозможно было поверить — во всем мире после войны осталось где-то 150 брацлавских хасидов. Нас называли «мертвыми хасидами» – и потому, что наш наставник покинул мир еще в XIX веке, и потому, что нас было так мало. Когда в Иерусалиме решили построить новую брацлавскую синагогу, соседи смеялись – зачем строить такое большое здание для нескольких человек.
Сегодня все изменилось. Брацлавская синагога в Иерусалиме не вмещает всех молящихся. В Умань ежегодно приезжают тысячи людей. Все это — заслуга рабби Нахмана, его святого духа. Мы видим, что пришло время, когда его предсказание сбылось. И я очень этому рад.
В статье использованы фотографии Ильи Варламова//
