Саул Гинзбург. Война 1812 года и русские евреи. Книжники, 2012
1812 год — Россия и евреи. Русско-еврейские историки о войне 1812 года. Гешарим, 2012

Ну, во-первых, недаром помнит вся Россия про день Бородина. Оба два русско-еврейских издательства, «Книжники» и «Мосты культуры / Гешарим», отметили юбилей переизданием классического труда Саула Гинзбурга «Война 1812 года и русские евреи», вышедшего, как нетрудно догадаться, аккурат в 1912 году. Не иначе как неусыпно радея о пользе читателей и уважая их известное право на «две синагоги». Впрочем, издания не идентичны — в гешаримовское помимо Гинзбурга вошли работы современных ему и современных нам авторов.

Евреи, живущие в пограничных областях, в войне с Наполеоном проявили однозначный патриотизм и служили России и государю императору, не щадя живота своего, преимущественно на шпионских ролях. Их рвение было оценено: сам Александр назвал евреев «бдительным оком правительства», а генерал Милорадович — «самыми преданными слугами государя», без которых «мы не победили бы Наполеона».

Собираясь за книжкой Гинзбурга, можно предварительно прочесть на «Букнике» статью Вениамина Лукина «Кагалы тайные и явные: Еврейские общины в войне 1812 года».

Эрик Лор. Русский национализм и Российская империя: Кампания против «вражеских подданных» в годы Первой мировой войны. НЛО, 2012
Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи — СССР (конец 1880-х — 1930-е годы). НЛО, 2012
Дружинин П.А. Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы: Документальное исследование. В 2 тт. НЛО, 2012

Спустя столетие преданная служба еврейских кагалов подзабылась, и в начале Первой мировой войны евреев, наряду с некоторыми другими категориями подданных, сочли неблагонадежными и стали выселять из прифронтовых областей. О депортациях, конфискациях и росте национализма на фоне войны можно почитать в свежепереведенной монографии Эрика Лора, которая в оригинале называлась Nationalizing the Russian Empire. И в других фундаментальных трудах по российской и советской истории, издаваемых «Новым литературным обозрением», есть место евреям, точнее их разнообразной дискриминации: из «Очерков образовательной и научной политики» мы узнаем о введении пресловутой «процентной нормы», квоты на поступление евреев в университеты, и ее эволюции; из двухтомника Дружинина про наступление сталинской идеологии на ленинградскую филологию — об устранении евреев из разных культурных сфер в рамках борьбы с космополитизмом и послевоенных великодержавных настроений.

Ализа Шенар. Возлюбленные и ненавистные. Женщина в еврейской литературе от Библии до наших дней. Гешарим, 2012

Впрочем, не только от рук титульных наций страдали евреи — не менее важно и domestic violence. Об изнасилованных сестрах, убитых дочерях, нелюбимых женах и изгнанных рабынях в Библии и поздних — талмудических и современных — интерпретациях рассказывает Ализа Шенар, известная нам как когдатошний посол Израиля в России, но на самом деле замечательная не только этим. Чтобы узнать побольше про библейских героинь и их постбиблейскую судьбу — читайте саму книгу (и, конечно, источники), а чтобы отметить парадоксальность феминистской библейской критики — процитируем предисловие (не авторское, естественно):

Как проклятие Евы, то бишь гетеросексуальной женщины, в том, что «к мужу твоему влечение твое» (Быт 3:16), так и проклятие еврейской феминистки в том, что, явственно видя в Танахе собрание антиподов и антонимов ко всем своим ролевым моделям, идеалам и представлениям о норме, иными словами — 24 книги фрустрации, заставляющей скрипеть зубами в бессильной ярости на библейского рассказчика, она не может повернуться к Танаху спиной и составить себе иной канон из славного ряда авторов от Кристины Пизанской и Симоны де Бовуар до Бетти Фридан и Джудит Батлер. Хотя бы потому, что все они борются с системой, так или иначе основанной на том, первом, каноне (но в этом проблема любой западной феминистки). А главное: отвернувшись от Танаха, еврейская феминистка перестанет быть еврейской — при всех хумусах — и а идише маме иной, Bible-free, еврейской идентичности пока не придумали. И проклятие — в необходимости впрягаться в этот воз и пытаться своим стихом или научной книжкой перешибить железобетонный мужской шовинизм самой Библии и многовековой комментаторской традиции.

Вальтер Беньямин. Берлинское детство на рубеже веков. Ад Маргинем Пресс; Кабинетный ученый, 2012

Страдания совсем иного рода — в разлуке с родным городом, точнее, структурирование детских воспоминаний как способ борьбы с ностальгической тоской — в сборнике очерков о Берлине Вальтера Беньямина, еврейско-немецкого интеллектуала, переводчика Пруста и друга Шолема, покончившего с собой в 1940 году, на испанской границе, перед угрозой возвращения в оккупированную Францию. Разрозненные эссе были собраны уже после смерти автора, в 1950 году, Теодором Адорно; но данный перевод основывается на авторской редакции книги, обнаруженной впоследствии среди рукописей Беньямина в Парижской национальной библиотеке.

Реувен Кипервассер. Метаморфозы любви и смерти в талмудических текстах.
Гешарим, 2012

И — last but not least — еще немного меланхолической эссеистики, кроме как интонацией с Беньямином, правда, ничем не сходной: «Метаморфозы любви и смерти в талмудических текстах» Реувена Кипервассера суть метаморфоза букниковской колонки автора «Exempla rabbinica». Нет, не все выпуски этой колонки вошли в книгу, и не всё, что есть в книге, можно найти на страницах «Букника», но представление составить можно. И «Букник» рад, что послужил стимулом и первым домом для этих попыток ученого «развеять скуку и хандру и развлечь читателя» путем истолкования «историй древних рассказчиков».