Израильский поэт Иегуда Амихай (1924–2000) еще при жизни был широко известен во всем мире, поскольку его переводили на все языки, включая китайский.
В позднем поэтическом цикле «Иерусалим, Иерусалим, почему Иерусалим?» Амихай рассказал о любимом городе на пороге нового тысячелетия.
Почему Иерусалим. Почему не Вавилон с Вавилонской башней
и множеством языков,
почему не Петербург с тайнами белых ночей, белых, как облачение коэна,
и сменою имен: Сент Петер, Сент Ленин.
Почему не Рим и его катакомбы,
почему не Мекка и ее черный камень,
почему не Ванкувер и его лососи,
поднимающиеся к нему из моря и ползущие
на брюхе по твердому горному склону,
как паломники из деревень; они несут чешую и плавник,
достигают высот, и кишат, и умирают.
Не все знают, что перу Амихая принадлежит также необычный роман «Не ныне и не здесь» (1962). Иерусалим тогда был разделен бетонной стеной и минным полем, Кнессет еще заседал в здании на ул. Короля Георга, а многих районов вовсе не было.
Йоэль, автобиографический герой Амихая, переживает кризис сорокалетних — новую, безумную любовь к врачу-американке, приехавшей помочь еврейскому государству. В нечетных главах романа Йоэль кружит по Иерусалиму, общается с живущей по соседству девочкой Вики и другими людьми и понимает, что никогда не сможет покинуть город. А в четных главах он едет в Германию сводить счеты с городом своего детства и страной, ответственной за исчезновение еврейской общины Вюрцбурга.
Не ныне и не здесь
Отрывок из романа
Ветер упражнялся, как малыш, который учится кусать зубами. В Иерусалиме даже ветер зубаст, особенно у нейтральной полосы, где куда ни глянь щерятся зубья разрушенных зданий, колючей проволоки и противотанковых заграждений.
Вики была защищена от ветра. Это ее царство напротив стены и башни Давида. Йоэль удивил Вики внезапным появлением из-за высоких охранных стен, возведенных против снайперских выстрелов. В стенах — окошки для туристов, желающих взглянуть на вражескую сторону. Туристы поглядят, а потом фотографируют друг друга на фоне щита с надписью: «Осторожно, граница!» — и то же по-английски, по-французски и на идише, чтобы всем было понятно. На щите еще нарисован череп и под ним две скрещенные кости. Когда-то Вики дорисовала черепу усы, очки и несколько волосков, но опасность осталась опасностью. С годами череп утратил свой угрожающий вид, и местные обитатели привыкли к нему, как к черепу, плывущему по воде в Пиркей Авот. Стоя на груде мусора, Йоэль отряхнул брюки и громко позвал девочку, но Вики ускользнула. Настанет день, и она не вернется с нейтральной полосы, так что придется обратиться к майору Патерсону, знакомцу Мины, чтобы вызволить ее оттуда, а может быть, она подорвется на старой мине. Чуть позже девочка сама позвала Йоэля. Ее головка виднелась в окне разрушенного дома, а руки держались за подоконник. Против нее на стене Старого города появилась голова бедуина, служившего в арабском легионе. Йоэль пригрозил ей пальцем, чтоб слезала. Затем решил зайти в дом и вытащить ее, но тут выяснилось, что от дома и осталась-то одна только эта стена с окном, как декорация на сцене. И когда он оказался с другой стороны, то увидел, что Вики висит на окне, а обе ее ноги болтаются в воздухе, как ноги куклы в театральном балагане. Йоэль свистнул, и Вики спрыгнула, широкое платье послужило ей парашютом. На ней были панталоны из британского флага с двойным крестом (как-то во время Войны за Независимость отец Вики нашел склад с такими флагами и сшил из них нижнее белье для всех своих детей). Она тут же обошла Йоэля и обвилась вокруг него, как кошечка, стала просить и умолять, чтобы он досказал ей начатые прежде истории. Две истории он прервал на середине: одну о боге Озирисе, которого разорвали на части, а другую о маленькой Рут из его детства, с которой на улице приключилась беда... Вики хотела послушать еще истории и услышала, как была похищена прекрасная Елена и как маленькая Рут ходила на костылях, как ей сделали деревянную ногу и надели на нее чулок и башмачок, будто на здоровую. Йоэль купил девочке мороженое. На пустыре кто-то жег колючки...
...Когда начался этот великий переворот в жизни Йоэля? Вопрос возник и ушел при виде горы Скопус. Йоэлю вдруг мучительно захотелось оказаться там, среди покинутых зданий, в закрытом, запретном мире. Увидеть, как разливается волнами Иудейская пустыня, подобно морскому простору, от амфитеатра до Мертвого моря на горизонте. Быть может, записаться волонтером, следить за упаковкой археологических находок?.. Он видел башню английского колледжа, похожего на квадратные башни английских церквей. И башенки больницы в итальянском стиле, который привезли из Италии и положили в Святом городе. Ведь Иерусалим, как любимая женщина, украшает себя дарами поклонников со всего света.
Другие любовные признания:
Да, это он
Как забуду тебя, Иерусалим?
26 мая — День Иерусалима в Москве
