В национально-религиозном лагере нравы куда современнее, чем у ультраортодоксов, но самостоятельное устройство личной жизни по-прежнему многим кажется чем-то немыслимым и неприличным. Поэтому знакомятся обычно так: подруга, родственница, профессиональная сваха или раввин сообщает девушке, что знает «замечательного религиозного мальчика», который «как раз то, что тебе нужно». Молодые созваниваются и назначают официальный «дейт» – чаще всего в каком-нибудь парке, реже в кафе или лобби гостиницы. Иногда первое свидание становится последним – либо один, либо оба решают, что продолжать не имеет смысла. Чаще же следует еще несколько встреч, после которых молодым необходимо решить, готовы ли они видеть в собеседнике потенциального супруга или же стоит попрощаться и попытать счастья с кем-нибудь другим.
К сожалению, у этой системы есть один существенный недостаток – крайне низкий КПД. Поскольку люди отправляются на свидания, практически ничего не зная друг о друге, лишь очень немногим везет встретить суженого после одного или нескольких шидухов. Многие же ходят на десятки, а то и сотни встреч только для того, чтобы после одного-двух вечеров в обществе малознакомого человека в очередной раз понять, что и он — совсем не то, и надо опять начинать по новой.
К чему это приводит, объяснять не надо: тоска, фрустрация, депрессия, мысли о бренности всего сущего... У девушек ситуация усугубляется еще тем, что для многих ортодоксов замужество – главный, а то и единственный критерий женской состоятельности. Поэтому незамужняя докторантка престижного факультета, преуспевающий адвокат или владелица собственного бизнеса в глазах многих будет выглядеть неудачницей в сравнении с любой женщиной, у которой платок на голове и кольцо на пальце, даже если та с трудом окончила школу и вышла замуж за нищего иешиботника.
С течением времени на девушку наклеивают этикетку, на которой крупными буквами написано – "незамужняя". После этого у нее спрашивают «как дела?», только чтобы узнать, не видно ли на горизонте свадьбы. Когда знакомые обсуждают девушку в ее отсутствие, выглядит это так: «Знаете, такая с большими голубыми глазами — ну, та, которая не замужем».
Рахель Лэнгфорд — как раз одна из таких «неудачниц»: девушка заканчивает магистерскую диссертацию, зарабатывает на жизнь дизайном мебели, занимается живописью и скульптурой. Однако семейного счастья пока нет и не предвидится, и во многом как раз из-за того, что, как она пишет, чем образованнее и успешнее религиозная женщина, тем труднее ей найти мужа. (Возможно, эта проблема есть в любом социуме, но у религиозных сионистов все гораздо острее, поскольку многие молодые люди проводят молодость за изучением Торы и начинают профессиональную/академическую карьеру сильно позже женщин.) Рахель, впрочем, решила не впадать в уныние и подошла к ситуации творчески – написала книгу, посвященную устройству личной жизни в национально-религиозном обществе.
В книге две основные линии. В четных главах Лэнгфорд, специалист по деятельности мозга, излагает «для чайников» современные научные теории о гормональной и физиологической природе различных чувств, возникающих между мужчиной и женщиной. А в нечетных – рассказывает от первого лица истории, произошедшие с ней и ее знакомыми барышнями во время многочисленных «свиданий вслепую». Рассказы эти по большей части забавные: один молодой человек на первом свидании неожиданно бросил потенциальную суженую и взлетел на верхушку дерева, увидев поблизости небольшую собачку; одна девушка поскользнулась и упала в лужу, а кавалер протянул было ей руку, но тут же отдернул, поскольку прикасаться к представительнице противоположного пола неблагочестиво и нескромно (зато оставить человека в луже, видимо, – верх святости и праведности); одна пара два часа мучилась, не зная, о чем говорить, когда не о чем говорить, пока случайно не выяснилось, что сваха перепутала карточки и каждый из них должен был встретиться с другим кандидатом. Но по крайней мере одна история очень грустная: о паре, у которой в отличие от остальных героев книги все как раз было удивительно и прекрасно.
Мы гуляли по берегу моря, катались на велосипедах по свежей траве, играли вдвоем на гитарах на берегу маленького уютного пруда, по которому плавали утки, рассматривали по вечерам семейные альбомы. Нам потрясающе было вместе. Наконец-то я встретила парня, которого полюбила. И тут я подумала: готова ли я выйти замуж? И честно ответила себе: нет. Мне 19 лет, я сама еще почти ребенок — как я буду рожать детей?
Я послала ему SMS-ку, и мы расстались.
Надо сказать, что, дочитав до этого места, начинаешь рассуждать совершенно неблагочестиво. Например: родись эти ребята в светских семьях, они в такой ситуации спокойно продолжали бы встречаться. И даже если бы дело не кончилось браком, у них было бы несколько месяцев или даже лет полноценного счастья, которое в религиозном обществе, к сожалению, не предусмотрено.
Эта история, рассказанная ближе к концу, сильно меняет впечатление от книги. Сначала честно жалеешь и автора, и ее героинь – хороших, интересных, умных девушек, которым не везет в этой жизни ужасно. А потом задумываешься. Они неглупы и прекрасно понимают, что система – по крайней мере, в их случае – не работает. Живя в достаточно открытом обществе, не могут не знать, что можно и по-другому. С учетом карьерных перспектив – могут вести себя так, как хотят, не слишком считаясь с тем, «что станет говорить княгиня Марья Алексевна». В общем, ничто не мешает им поступать, как лично им кажется разумным и правильным. И тем не менее, раз за разом они наступают на те же грабли и бьются головой об стену, поскольку-де «все религиозные так делают».
И всякое сочувствие исчезает. В жизни всегда есть выбор: либо самому решать, что тебе подходит (даже в границах Галахи – они куда шире тех рамок, в которые зачем-то загоняет себя ортодоксальное общество), либо ходить как все, по камушкам – но тогда не жаловаться, что вместо Моцарта играют любимую песню «Валенки».
И другие неустроенные судьбы:
Проблемы сватовства во французской провинции
Одинокая судья желает познакомиться
А эти одинокие знакомиться не желают
