Booknik: Псой Галактионович, что ты как ветеран можешь сказать об этом фестивале? Чем он отличается от предыдущих? Что мы здесь видим: эволюцию, деградацию или просто стабильно работающий проект?

Псой: Это фестиваль-семинар. Как фестиваль он был менее интересен, чем прошлогодний, но так бывает. Нужно выждать. А как семинар он достоин предыдущих, и было развитие. Впервые приехал Алан Берн, вел общую лекцию и мастер-класс для инструменталистов, еще по просьбам сделал занятие для вокалистов. Фрэнк Лондон впервые принял участие в таком мероприятии, это важно и для внутренних джем-сейшнов, и для мастер-классов, и для фестиваля, и просто для общения. Выступление капелл Фрэнка Лондона и Алана Берна было сильным на всех гала-концертах клезфеста. Мне тоже довелось вести маленький мастер-класс – по сочинению песен, буду дальше над ним работать и развивать. И сборник статей "Музыка Идишкайта", приуроченный к фестивалю, в этом году очень интересный. В клубе "Жесть" было не как на Брестской в прошлом году, но тоже клёво.

Booknik: Мое ощущение после концертов фестиваля, да и вообще концертов отечественных клезмер-групп, что доминирует не творчество, не создание чего-то нового, а реставрация музыкального наследия, верно? Найти на старой пластинке или от черновицких бабушек записать какую-нибудь песню и спеть ее так же, как пели авотейну. Что ты – как креативщик – об этом думаешь?

Псой: Как креативщик я думаю, что на гала-концерте звучала удивительная новая песня "Гимн клезмерских профсоюзов", сочиненная нами в соавторстве с Ваней Жуком, Дэниэлом Каном и другими участниками Клезфеста. То, что она была разучена хором, хотя еще пару-три года назад это на таком фестивале был бы неформат – само по себе прекрасно, прекрасно. То, что у меня микрофон был выключен, когда я вышел на сцену, и мой припев не прозвучал – это глупо. Но и песня "Когда плачет космонавт" Дэниэла с нашим переводом на русский, который мы сделали на семинаре по сочинению песен, – это тоже хороший подарок ко Дню космонавтики. Когда на концерте в МЕОЦе мы с Дэниэлом выходили с балкона, пели в мегафоны и раздавали, а потом разбрасывали листовки с текстом песни Ан-ского, посвященной Бунду, на трех языках – это тоже было новаторски и всем очень нравилось. Ностальгия и реставрация – это не то, что делает Клезфест. Это похоже на всякие "ривайвлы", но на самом деле это не они!

Booknik: Чем отличаются клезмеры на постсоветском пространстве от американских? Условно говоря: «Клезмастерс» от «Клезматикс» и т.д.? Кроме того, что они моложе. Скажем, «Наеховичи» через 10 лет будут как «Клезматикс» или они развиваются в другую сторону?

Псой: Все творят что-то свое. «Клезматикс» - это часть конгломерата секулярных левых идишистских проектов (YIVO, Arbeter Ring, Yugntruf и т.д.), с точки зрения культур-политической; у нас в России ничего про это не знают и знать не хотят, так же как про какой-нибудь "феминизм", скажем для примера. А наши «Наеховичи» это, в общем-то, наследие "грозного и свирепого" рок-н-ролла Феди Чистякова, русского рок-скоморошества, в сочетании с традициями клезмера, гаража и блюза, в их русском варианте, который всегда неотделим от фолка.

Booknik: Мы видим, что появляется много новых молодых исполнителей, в основном региональных, от Львова до Ташкента. А какие-то интересные новые явления, проекты, группы рождаются? Взошла ли какая новая звезда? И какие группы из старых ты бы особо отметил и за что?

Псой: «Наеховичи» выпустили замечательный альмбом "Клезмер из Деад", мне выпала честь и удача быть там на двух треках - "Резинка" и «Колыбельная еврейских оленеводов». «Резинку» перевели на русский. Перевел Ваня. Это замечательные стихи:

Был я мальчуган веселый.
Это было, кстати, при советской еще власти.
Говорил директор школы:
Что не лечит время, то простой стирает ластик.
Я носить с собой привык
ластик со слоном,
стёрку два в одном,
и дедов гумми-арабик.
А у нынешних школьниц язык не богат –
резинка, резинка, резинка.
Они носят в пенале упругий квадрат,
его называют резинка.

Это эпос, это русская поэзия хорошая, под видом как бы "глупой" песни, это продолжение традиций "Ноля" и "Звуков Му".

В качестве новой фигуры, важной для развития Клезфеста, назову Дэниэла Кана. Дело в том, что он подтверждает своим творчеством мысль о том, что еврейская эстрадная и театральная песня имеет общую судьбу с европейской лево-интеллектуальной сценой (Брехт, Вайль), так же как я иллюстрирую общую судьбу этого жанра с французским шансоном. Мы опираемся больше не на клезмер, а на кабаре, и это важное развитие, интегрируемое фестивалем.

Booknik: И вот еще, не совсем клезмер, а джипси-панк: у тебя в друзьях в MySpace бруклинская группа Гоголь Борделло, состоящая из украинских, балканских и прочих иммигрантов. Их на Ханукку привозил в Москву ФЕОР, но пока их тут не очень знают, хотя вот в последнее время в блогах начали выкладывать записи. Что ты о них можешь сказать?

Псой: Это великолепная иллюстрация к тому, о чем меня спросил Олег Лапидус в интервью во время фестиваля: "Как ты относишься к тому, что клезмер стал выходить из еврейства?" Я сказал: "Я доверяю клезмеру. Если он выходит из еврейства куда-то наружу, значит, так надо". Гоголь – это китч. Китч подразумевает качество. Сделать хороший китч надо уметь. Гоголь – это очень хорошая, талантливая группа. В ней сочетаются традиции панка, китча и треша, а также клезмера и всей этой ориентальной волны. Я их люблю.

Еще надо пригласить в Россию панк-шансонье Пайка и группу "Кооператив Звезда". Это очень креативные люди из Нью-Йорка. Они лучше, чем Захар Май, проще, демократичнее, в них нет совершенно этого самодовольства, "швитца", а есть какая-то правильная простота и глубина. Цитата: "Это ж надо так напиться!" - перебил его Капица..." (из песни "Очевидное-невероятное"). Но ФЕОР их не привезёт, потому что у них чисто еврейские мотивы сведены к минимуму.

Booknik: Ну хорошо. Теперь про ваш новый альбом «Унтернационал», презентовавшийся как раз синхронно с «Идишфестом». Расскажи, чем замечателен твой соавтор Дэниэл Кан?

Псой: Дэниэл – панк-шансонье, создатель постбрехтианского еврейско-англо-немецкого кабаре, с использованием клезмерской музыкальной культуры. Он живёт в Берлине, хотя родом из Детройта. Он представляет собой интеллектуальное, вербальное направление. Идеологический язык, близкий ему, – это Вальтер Беньямин, Славой Жижек, Карл Маркс, деятели Бунда. Но он не ортодокс, он мыслит гибко, свободно, парадоксалистски. И в то же время это не постмодернистская playfulness, это какая-то более новая, более современная гибкость, связанная с серьёзностью, но не "упёртостью". Это я очень люблю в нем как в музыканте и человеке. Он бережно относится к традиции, берет вещи из фольклорного репертуара и прочитывает по-новому. Сейчас он заново перевел "Интернационал" с французского на английский. А я буду переводить его заново на русский, для нашего следующего альбома.

Booknik: В чем смысл/смыслы названия? В том, что есть наднациональные, или сверхнациональные идеи, движения, а это – поднациональное?

И еще про идеологию: транслируемый в альбоме идеологический мессидж неприятия и осуждения сионизма имеет чисто историческое значение, реконструируя, скажем, позицию Бунда, или как-то актуализируется в настоящей ситуации?

Псой: Да, «поднациональное» – это один из смыслов названия. Еще Дэн говорит, что если записать его как UNTERNAZIONALE, то мы увидим там и NAZI, и ZION, и INTERNAZIONAL, то есть три из четырех главнейших утопий ХХ века, завязанных на еврейский вопрос.

Первый «Унтернационал» посвящен сионизму и записан в Израиле. Это не антисионистский альбом. Он просто показывает диалектику сионизма. Там есть и сионистская песня, бейтаровская, и даже "Надежда", ставшая гимном Израиля. Но мы показываем ранний, догосударственный сионизм, его пламя и надежду, в диалектическом единстве с антисионистской социал-демократией.

Потом мы запишем "Второй Унтернационал", посвященный советскому мифу, в России. Третий будет немецким, посвященным левым и правым духам той Германии, связи идиша с немецким... Записан будет в Берлине. Четвертый будет про пан-американизм, глобализм, империализм, запишем в Америке. А Пятый будет посвящен half-baked revolutions of 20 century, как их называет Дэниэл: психоделике, хиппизму, нью-эйджу, постмодернизму, секс-драгз-рок-н-роллу, растафарианству, антиглобализму и другим. Все эти тренды будут рассмотрены sub specie их отношения к судьбе европейского еврейства. Это очень глубокий проект, если посмотреть. Надеюсь, что он получится у нас.

А что касается Бунда, то у Жижека скоро выйдет книга "В защиту забытых идей". Одной из таких идей является Бунд. Как говорил мне Дэниэл, нельзя думать, что Бунд проиграл потому что был гораздо наивнее сионистов или потому что он был более национальным, чем большевики. Бунд проиграл потому, что бундовцев уничтожили фашисты, а сегодня его голоса как раз не хватает нам. Мы перевели песню про Бунд на английский (Дэниэл) и русский (я), и в ней стало тридцать куплетов – десять на идише, и по десять на русском и английском. И Дэниэл говорит, что теперь эта песня на концертах – настоящий тест зрителям на готовность внутренне работать с этими идеями и слушать эти голоса.