В июне «Эшколот» смотрит перформанс, слушает DJ-сет и изучает историю Иерусалима по трансляции с фестиваля медленного чтения.
Для кого на самом деле переводят переводчики, исчерпаемо ли богатство языка, как переводить на русский писателей-экспериментаторов и можно ли писать романы после Жоржа Перека? «Букник» поговорил с Валерием Кисловым, переведшим с французского Бориса Виана, Раймона Кено и, собственно, Жоржа Перека.
Есть ли способ «правильно» шутить на этнические темы? Где проходит грань между шуткой и оскорблением? И как получилось, что слово «оскорбление» за последние годы обрело такую пугающую и насыщенную новую жизнь в русском языке (и не только в нем)? Писатель Линор Горалик расспрашивает Максима Кронгауза — профессора, доктора филологических наук, заведующего кафедрой русского языка, экс-директора Института лингвистики Российского государственного гуманитарного университета — о том, какую роль наша языковая чувствительность играет в окружающих нас событиях.
В ноябре «Эшколот» разделяет идиш и немецкий, прослеживает дальнейшую судьбу кровожадной Саломеи, смотрит на Иерусалим глазами средневековых паломников и слушает истории о братоубийстве.
Странные буквы, отсутствие гласных и самый главный страх и кошмар всех, кто сталкивается с ивритом, — глагольная система биньянов — вовсе не так ужасны, как кажется. Недавно вышел первый учебник иврита, созданный российскими авторами и предназначенный для преподавания на университетском уровне, — но им прекрасно можно пользоваться и для самостоятельной работы. «Букник» попросил одного из авторов, Александру Полян, чем-нибудь утешить тех, кто хочет выучить язык, но не знает, как за это взяться.
Как съесть слона, есть ли хвост у дуверахера и почему верблюд нескладный.
Саша Галицкий, художник, работающий со стариками в израильских домах престарелых, пересказывает разговоры своих подопечных о языковых тонкостях.
Преподаватель Гарвардского университета Наталья Покровская — о том, почему студенты Гарварда не списывают, что они думают про Россию, политкорректность и спекулянта Диму из «Берегись автомобиля», а также о том, кто такие херитажники.
На первом занятии Хамид сказал, что его род происходит непосредственно from the Prophet. Хамид по специальности инженер, знает арабский, английский и индонезийский. Элизабет, его жена, арабского не знает. Их дети не похожи друг на друга, а сами они очень похожи на нас.
Газета The New York Times рассказала о том, как обстоят дела в сирийском городе Маалула, жители которого все еще говорят по-арамейски.
Он подался к востоку и добрался до маленького городка, до изгороди, окружающей бойню. Там он упал, голый, как это принято у дикарей, и при нем лишь лук со стрелами и амулеты. И во всех штатах Америки не было никого, кто бы знал его язык, потому что он остался один.
Его «кля-кля-кля, бурлю-бурлю» — это то, что мы раньше говорили, но теперь только Витя наш прошлый настоящий язык знает, а мы далеко вперед ушли.
Жить в доме учителя стало невозможно. Бабушка и дедушка иногда между собой говорили по-еврейски. Учитель ходил с немецким словарем и записывал. Потом он пошел в горком и заявил, что они немецкие шпионы.
Арамейский, язык Вавилонского Талмуда и проповедей Христа, возможно, скоро будет возрожден.
Считается, что 13 октября 1881 года, то есть ровно 130 лет назад, появился на свет современный разговорный язык Израиля. Как это обычно бывает, процесс был долгим и тяжелым.
Когда на сайте «Едиот ахронот» появилось сообщение о выходе моего перевода, немало людей написали комментарии типа «О, слава богу, наконец я смогу дать почитать Довлатова своей жене/детям/друзьям, которые не знают русского, и у них наконец будет возможность узнать творчество писателя, про которого я им столько лет талдычу»
Игра в бисер Иегуды Галеви