Чудов — небольшой подмосковный городок, где нет даже железнодорожной станции, а единственный водоем — озеро. До «большой земли» далеко. Но чудовцам туда и не нужно, ведь их город — целый мир, где есть своя Африка — публичный дом, построенный неким Африканом, своя Индия — корабль «Хайдарабад», который заодно и озеро превращает в настоящий океан, а уж о своей Европе и говорить нечего. Основали Чудов братья-палачи Бох, они же Босх, бежавшие из Голландии, так что это во всех смыслах босховский город. Мрачный, пугающий, полный чудовищ. По улицам ходят горбуны и карлики, красавицы обезображены огромными родимыми пятнами, маленькие девочки исчезают среди бела дня и не возвращаются. И в XIX веке, и при советской власти, и в наше время компьютеров и мобильных телефонов Чудов остается средневековым городом. Но карнавал, ликующий и бесшабашный — оборотная сторона средневековых ужасов, и даже в голубятню-колумбарий (настоящего кладбища здесь никогда не было) похоронные процессии по чудовским улицам ведет белоснежная голубка-коломбина.
В гуще черной толпы шла девочка, одетая в белое платьице, с белым платком на голове и белой голубкой в руках. Затем процессия направлялась к крематорию, над входом в который красовалась выполненная готическими буквами надпись “Feuer macht frei”. Когда же гроб погружался в огонь и над крематорием начинал тягуче петь в свой рожок медный ангел, люди расступались, освобождая место для девочки с белой птицей. Дождавшись тишины, она привставала на цыпочки и высоко поднимала руки, выпуская голубку на волю. В этот миг все взгляды были прикованы к девочке в белом, такой юной, такой милой, такой красивой, а она плавным движением опускала руки и склоняла головку, и белый платок скрывал ее рдеющее личико, а голубка тем временем, сделав круг-другой в тесном помещении, где душно пахло машинным маслом и угарным газом, вылетала в окно и возносилась в небо, опережая черный дым, поднимавшийся над трубой...
В эпицентре карнавала — красавица-актриса, жена миллионера, лауреат Сталинской премии, бедная одинокая старуха Ида Змойро — главная героиня романа Юрия Буйды «Синяя кровь».
Как и Валентина Караваева, названная родителями Аллой, маленькая Таня Змойро меняет имя на романтическое Ида в честь балерины, модели Серова Иды Рубинштейн.
В книжке она нашла картинку — серовский портрет Иды Рубинштейн, и образ этой женщины, и это имя заворожили ее.
— Да посмотри на нее, это ж еврейка и щепка, — сказала мать. — У этой Иды твоей в чем душа держится... это же елки-палки, а не женщина... а ты — ты роза...
Это костлявое существо на картинке и крепкая девочка с круглым беличьим лицом действительно не имели ничего общего, внешне — ничего, но девочка сразу же увидела в ней сестру по тайне и поняла, что их объединяет: отверженность, избранность.
Мать сдалась — через неделю Таня стала Идой.
Образ еще одной еврейки наложил отпечаток на судьбу Иды и всех чудовцев – дочери Иаира, «начальника синагоги». Ее средневековое воплощение привезли в Чудов братья Бох – Спящая Красавица так и не проснулась, но стала мистической покровительницей города.
Одержимость Иды театром проявляется не только в смене имени. В жилах дочери дворянина, «командира Первого красногвардейского батальона имени Иисуса Христа Назореянина, Царя Иудейского» Александра Змойро и проститутки Лошадки есть капля синей крови. Кровь эта в избытке обеспечивает своему носителю бесчеловечность и исступленное властолюбие.
Человек с синей кровью как никто чувствует пределы человеческих возможностей и знает, как далеко человек может зайти за эти пределы. И заставить человека переступить черту может только тот, у кого в жилах течет синяя кровь. Тот, кто не боится повернуться спиной к толпе, требующей его крови. Только такой человек может заставить эту толпу сделать то, что ему нужно. Человек с ледяной кровью.
<…> в жилах настоящего художника, будь то писатель, палач или столяр, обязательно должна быть хотя бы капля ледяной синей крови: … это мастерство, это выдержка, это расчет, это то, что заставляет художника критически взглянуть на его создание, убрать лишнее и добавить необходимое. Синяя кровь — это Страшный суд художника над собой.
«Синяя кровь» — книга о столкновении личности и произвола, о том, что, даже попав под красный снег истории, человек может выстоять. Но в одиночку не справилась бы даже Ида Змойро. Силы ей дает город и его жители. Пьяница-ловелас Люминий и горбатая почтальонка Баба Жа, могучая предводительница клана Однобрюховых Баба Шуба и романтик Мечтальон, вернувшийся из Парижа, чтобы возглавить чудовских ассенизаторов:
«Либо революция, либо канализация, третьего не дано! — восклицал он, простирая руку вдаль. — Чертов Достоевский! Попробовал бы он организовать вывоз мусора с наших дворов! Ничего бы у него не вышло, и не пытайся, будь ты хоть трижды Федором и четырежды Михайловичем!».
Чудовцы в большинстве своем — жалкие, убогие, трагикомические персонажи, но они полны несокрушимой жизненной силы, мягкого обаяния и душевного благородства. Но чтобы увидеть это, нужно обладать особым взглядом на мир и уважением к людям, которыми наделена Ида Змойро.
Как-то она сказала мне, что сочувствие к бедным, к униженным и оскорбленным никогда не должно перерастать в сентиментальность, потому что униженные и оскорбленные нередко ничуть не лучше тех, кто их унижает и оскорбляет.
— Но это не значит, — добавила она, — что они не заслуживают сострадания.
Юрий Буйда – писатель-мифотворец, в каждой своей книге создающий новый мир, целостный, жестокий, но при этом пугающе прекрасный и полный доброты. Его книги отмечены премиями журналов «Октябрь» и «Знамя», премией имени Аполлона Григорьева. Книга «Прусская невеста» и роман «Дон Домино» входили в шорт-листы Русского Букера, а «Синяя кровь» — в финале нынешней «Большой книги». Рассказ Юрия Буйды «Ева Ева» включен в программу по литературе для 11-го класса, а книгу «Борис и Глеб» изучают в курсе современной отечественной литературы студенты-филологи.
Сборник рассказов «Прусская невеста» о жителях русского балтийского городка Знаменска открыл особый «калининградский» миф, сборник рассказов «Жунгли» показывал новую, неизвестную Москву, в «Синей крови» мифологизируется и претворяется в сакральное пространство ближнее Подмосковье.
Буйда – писатель сложный и многоплановый, однозначным определениям не поддающийся. Кто-то называет его постмодернистом, кто-то видит как магического реалиста, с чем сам Юрий Буйда не вполне согласен. Но гуманистический мотив, основной в его романах, говорит о связи с русской классикой больше, чем свидетельствовала бы об этом классическая форма романа. Своих героев Юрий Буйда приводит героев на край пропасти, но не отнимает надежды — пусть и не сулит спасения. Не потому, что ему жаль их или не хватает смелости завершить начатое — а потому, что чудо возможно.
Другие номинанты "Большой книги":
Юрий Арабов. Орлеан
Владимир Сорокин. Метель
Ольга Славникова. Легкая голова
Финальный список номинантов
