Не могу сказать, что мне нравится смотреть такие сны. Так что я завязываю с этим увлекательным романом. Лучше порекомендую его вам.
«Хороший немец» Джозефа Кэнона – роман про сложное и рискованное журналистское расследование в послевоенном Берлине. Расследование на шесть сотен страниц. Расследование, переплетенное с очень хорошей любовной историей и увенчавшееся рядом откровений – как для главного героя, так и, пожалуй, для читателя. Этот роман – про Потсдамскую конференцию. Про дележ наследства Третьего рейха. Про народы-победители и народ побежденных – «обыкновенных» нацистов: которые не придумывали, а только исполняли, не приказывали, а всего лишь подчинялись. Про деформацию морали и про право судить. Про Холокост, наконец.
Казалось бы, ну кто сейчас возьмется читать роман про Вторую мировую и Холокост? Но «Хороший немец» – роман действительно превосходный. Если сразу разобраться в изобилии имен и фамилий, дальше текст захватывает вас полностью. Текст очень энергичный. Все персонажи говорят по существу, четко и при этом эмоционально - по-хемингуэевски, короткими, простыми предложениями. А если успеешь притомиться от бесконечного журналистского расследования, то тут тебе – для разнообразия – неожиданный выстрел, прыжки с третьего этажа или погоня на джипах, в горячей крови.
Есть, конечно, и свои странности, если не сказать дефекты. Роман крутится вокруг персонажа, которого читатель никогда не «видел». Этот герой – и одна из вершин любовного треугольника, и ценный кадр, объект спора двух держав, и важная ниточка в расследовании. Его поиски и спасение, споры о его моральном облике занимают немалое место в романе, но при этом оставляют читателя совершенно безучастным: читатель «незнаком» с таинственным персонажем и может судить о нем только по размытым воспоминаниям главного героя.
Еще один момент – название. Вплоть до последних страниц задаешься вопросом: кто же тот «хороший немец», в честь которого назван роман? Этот немец обнаруживается под конец, совершая нечто героическое, однако читатель в последнюю очередь подозревал бы за этим персонажем столь центральное место в романе.
И еще раз читатель разведет руками в самом финале. Главный злодей, плохой американец, которого мы столько страниц искали с риском для жизни, оказывается на удивление милым. Он слишком быстро сдается и со странной готовностью и страстью кается в своих грехах. Может быть, в силу изначальной положительности американской натуры?
И, наконец, о национальных натурах и прочей идеологии.
Раньше нас учили, что такого явления, как «хороший немец», в контексте войны не бывает, потому что все они – фрицы и гады. Что хороший немец – это мертвый немец. А советские солдаты – спасители с девочкой на руках. А британцы и америкосы отсиделись за океаном, а потом, попыхивая сигарами, примазались и стали отнимать у нас нашу кровную победу.
Потом нам рассказали про пакт Молотова-Риббентропа и про то, что СССР – агрессор не хуже Третьего рейха, а Сталин все заранее знал и сам виноват. Вообще в тот период не твердых идеологий, а шатаний и ревизионизма модно было казнить себя. Сейчас же, когда к нам бодро возвращается уверенный патриотизм, кэноновская русофобия… освежает, что ли. Интересно, что бы написал Кэнон в предисловии к русскому переводу романа, если бы его попросили о таковом? «Не обижайтесь, ребята»? Дело в том, что русофобия в романе – тотальная: ею пышут все герои – немцы, британцы, американцы, и, кроме того, она совершенно явно присутствует в авторском нарративе. Русские насилуют женщин (не делая исключений для больных, беременных, совсем еще девочек), грабят и вывозят на родину абсолютно всё – от военного оборудования до дверных ручек, воруют людей, печатают – вопреки всем договоренностям – неограниченное количество денег, а чуть что - сами же еще и скандалят, "подымают шум". Русские солдаты пьют, палят куда ни попадя, убивают невинных и разбегаются, «как крысы», а Сталин – просто «натуральный гном». Русские генералы, с грубыми пальцами и хитрыми славянскими глазами, жадно доедают чужой суп и тушат окурки о пианино…
Кажется, теперь мы все знаем про Холокост, про то, как хороших евреев истребляли плохие немцы, а потом пришли хорошие американцы и их спасли. Но Кэнон вас расстроит. Он расскажет вам про «плохих» евреев, грайферов – евреев, которые ловили своих. Ловили тех, кто, потеряв работу, существовал вне закона, скрывался. Чтобы ничего не заподозрили соседи, эти «подводные лодки» с утра уходили из дома и весь день перемещались по городу. У них быстро снашивалась обувь, и грайферы караулили их в обувных мастерских. В течение дня "хорошим" евреям надо было поесть – они заходили в кафе, и там их ждала грайфер. Симпатичная еврейская женщина. Пила кофе, знакомилась, намекала, что она такая же, «подводная лодка». А потом заходила в женский туалет и звонила в гестапо. Преступная грайфер, она отправляла в лагеря, на верную гибель, своих – не пожалев даже старую школьную подругу. Сдавала их изо дня в день – тем самым спасая жизнь собственной матери и маленькому сыну.
А что бы на ее месте сделали вы?
Хорошим же американцам зачастую было наплевать на бедных евреев. Потому что американцы тоже бывали плохие, тоже вывозили оборудование и людей, напивались, торговали «чистыми» девушками и мальчиками – «всеми до одного из Гитлерюгенда», и до евреев им было дело в самую последнюю очередь.
Так что приговор суда истории, по Кэнону, будет звучать следующим образом.
Побежденные: Виноваты все, никто не виновен.
Победители: Никто не причастен, но и правых нет.
