Онлайн-тора Онлайн-тора (Torah Online) Букник-Младший JKniga JKniga Эшколот Эшколот Книжники Книжники
Начало прекрасной карьеры sine ira et studio
Галина Зеленина  •  19 июля 2010 года
Традиция и кризис

1. Яаков Кац (1904 – 1998), еврей из венгерской деревни, учился в протестантской начальной школе, юность провел в ортодоксальных йешивах, а защитился во Франкфуртском университете. Ставший со временем столпом еврейской исторической науки и израильского образования, Кац в 1936 году приехал в Палестину и сделал там блестящую карьеру: от тель-авивского преподавателя, а затем директора педагогического колледжа до декана факультета социологии, а затем и ректора Еврейского университета в Иерусалиме. Он автор более десятка монографий, общая же его библиография исчисляется сотнями пунктов и включает, в частности, учебники по курсу «Израиль и другие народы» для начальной школы, которые выдержали много переизданий и определили начальное восприятие национальной истории у нескольких поколений израильтян. Как один из самых влиятельных еврейских новистов, Кац, воспитавший многих студентов и докторантов, на десятилетия вперед определил фронт академических штудий в своей области.

2. «Традиция и кризис» — первая монография Каца, принесшая ему академическую известность. Именно она познакомила еврейскую историческую науку с социологическими методами и внедрила социальную историю в иудаику.

3. Перед нами построенное на еврейских источниках социологическим инструментарием исследование перехода традиционных еврейских общин Центральной и Восточной Европы от Средних веков к Новому времени или, иными словами, кризиса традиционного уклада в XVI–XVIII веках. Как автор сообщает нам в предисловии, «читатель сможет без труда ознакомиться с подробным содержанием этой книги, прочитав ее оглавление». Вот оно в сокращенном виде — главы без главок. Пересказывать же ее своими словами – напрасный труд: четче это сделать не выйдет, увлекательнее – невозможно.


Материальная основа. Еврейское общество и его окружение. Внешняя обособленность. Способы установления контакта с окружающим обществом. Отношение к нееврейскому окружению. Экономическая сфера. Пути еврейской экономики. Экономика и религия
Общественные институты и структура общества. Община, ее облик и организация. Сферы деятельности общины. Состав общины. Отношения между общинами. Надобщинные организации. Семья. Семейные связи. Общественные организации и общественная жизнь. Религиозные институты. Институты воспитания. Перемены в социальной иерархии
Начало распада. События и процессы. Значение поворотного момента. Переход к хасидизму. Возникновение нейтрального общества. Идеал еврейского Просвещения

К тому же это оглавление довольно репрезентативно в отношении стилистики всей книги, пятьсот с лишним страниц которой написаны в манере чрезвычайно сухой и специальной и, главное, очень ограниченным лексиконом: «институты» и «индивидуумы», «структуры» и «организации», а также «социальные и экономические процессы» будут встречать вас на каждой странице.

4. Не приходится забывать о том, что перед нами книга середины прошлого века: первое ивритское издание вышло в 1958 году, работа над рукописью была завершена в 1956-м, в книгу вошла обширная статья 1950-го, а также результаты диссертации, защищенной в 1935-м. То, что тогда автор настойчиво акцентировал как новаторскую методологию социальной истории, через полвека выглядит не только не новаторским, но и вообще несколько трюистичным. И форма, и содержание книги — обобщения, абстракции, модели вместо конкретики имен и фактов, типология и структурность вместо хронологически организованного нарратива, безлично текущие и беспристрастно описываемые процессы вместо воли Провидения и роли личности — должны были представляться откровением еврейскому читателю конца 1950-х, незнакомому с достижениями немецкой социологии, а в области еврейской истории воспитанному на классических позитивистских компендиумах. Сейчас же, когда в академической моде опять нарратив и биографии, а главное — микроистория, вкус, цвет и запах повседневности, заглядывание в окна к живым людям, — эпохальная монография Каца вряд ли станет популярным чтением среди исторически ориентированных интеллектуалов. Что, впрочем, нисколько не умаляет ее образовательного и историографического значения, полностью оправдывающего весь труд нового, полного, русского издания — впервые эта книга в русском переводе (Михаила Вайскопфа) выходила под названием «Кризис традиции на пороге Нового времени» («Библиотека-Алия», 1991) с существенными сокращениями (в отличие от пользы восполнения купюр не очень понятна, однако, надобность нового перевода большей части книги; этак исторический классик Кац уподобляется классикам мировой литературы).

5. Превыше всего в исторической науке Кац ставил объективность. Залогом объективности историка полагал тщательную критику источников и соотнесение своей работы с предшествующей научной литературой. Довольно скучно, при этом разумно и правильно. И никаких страстных инвектив или апологий, никаких смелых гипотез. Таким скрупулезным сухим педантом Кац выступал не только в книгах. Вот, например, в своем интервью [1] он оглашает завет молодому поколению: «Мой совет молодым историкам — исследуйте те темы, где вы уверены в своем владении источниками. Поскольку я десять лет учил Талмуд, то понимал, что у меня здесь есть относительное преимущество. Я мог делать то, что другие не могли». Не слишком вдохновляюще. Впрочем, надо помнить, что интервью дает 90-летний историк. Действующий 90-летний историк. Так же осторожно и педантично, как он описывал социальные процессы в еврейской общине, планирующий свою дальнейшую научную деятельность:

- Каковы ваши планы? Над чем вы будете работать дальше?
- Не думаю, что мне стоит браться за тему, которая требует длительного изучения. В настоящее время я размышляю над моим собственным вкладом в историографию, над моими попытками прояснить историческую методологию. Возможно, я соберу свои статьи о проблемах исторического метода. <…> Сегодня я не стал бы браться за то, что требует «нормального» количества времени. Я очень рад, что мне удалось закончить книгу о расколах в среде венгерского еврейства, хотя она и отняла у меня очень много времени. В какой-то момент надо остановиться. Хотя я не думаю, что должен прекратить работать, потому что это меня поддерживает.

[1] Jewish Social Studies (n.s.), vol. 1, no. 2 (Winter, 1995), pp. 69-74.

И другие книги этой серии:

Даниил Хвольсон. «О некоторых средневековых обвинениях против евреев. Историческое исследование по источникам»
Марк Шагал. «Об искусстве и культуре»