Василий Ливанов, вообще говоря, не только актер. Он кинорежиссер, сценарист, придумывает мультфильмы, пишет прозу и «немного рисует». Еще он сын знаменитого актера МХАТа Бориса Ливанова, который был любимым учеником Станиславского. Родители маленького Васи принимали в доме много именитых гостей, в числе прочих бывал у них и Пастернак, читал стихи, очаровывал всех в доме Ливановых. О Пастернаке в книге отдельное большое эссе. Ливанов начинает рассказ с того, как впервые услышал стихи Пастернака, приехав на дачу поэта с родителями. Ничего не понял, скучал, мерз. Подрастая, виделся с этим человеком еще не раз:
Он стал часто появляться в нашем доме, иногда в отсутствие родителей.
– Я их дождусь, – говорил.
И терпеливо ждал, перебирая книги в отцовской библиотеке. Иногда я заставал его лежащим на коротком диване, даже не снявшим куртку и обувь. Он спал, повернувшись лицом к диванной спинке, подложив под скулу сложенные ладони, подогнув колени так, чтобы ботинки свисали над краем дивана.
Другой рассказ, из начала книги – о Сергее Мартинсоне, известнейшем советском актере. Его много лет никак не хотели выпускать за границу навестить одну из дочерей. Дошло до того, что его дочь в очередной раз прислала приглашение, подкрепленное письмом госсекретаря США господина Венса. Мартинсона по этому поводу попросили зайти в иностранный отдел ЦК КПСС, где очень вежливые люди высказались в том смысле, что вот сейчас они разрешат актеру поехать в гости к дочери за границу,
Но вам уже много лет, дорогой Сергей Александрович, восьмой десяток… Неудивительно, что вы можете расслабиться в этом теплом, родственном окружении и подумать: зачем мне возвращаться? Лучше я доживу свою жизнь в этой милой моему сердцу семье… И останетесь там, останетесь! <…>
Народный артист Мартинсон выдержал эффектную паузу. А потом заговорил.
– Молодые люди, - сказал Сергей Александрович, – вы совершенно правы – я стар, очень стар. И прожил большую жизнь в своей стране, много повидал, ох как много. Было и плохое и хорошее. Но больше хорошего. Никто не знает своего часа, но скажу вам, положа руку на сердце, единственное, что я бы еще хотел, – это умереть на Родине!
Так бы его и отпустили, но среди чекистов нашелся один, который додумался проверить, где родился Мартинсон. Оказалось – в Париже.
Не менее дивные истории о Фаине Раневской, которая согласилась озвучивать домоправительницу в мультфильме «Карлсон, который живет на крыше». Одна из самых чудесных деталей рассказа о ней – о последних словах Фрекен Бок, которые она произносит вслед улетевшему Карлсону: «Милый, милый». Раневская их произносить отказалась. «Это еще зачем? – строго вопросила Фаина Георгиевна. – Я это уже говорила, давно и в другом фильме. Не буду!» И хотя эти слова все-таки в мультфильме есть, их озвучила не Раневская, а редактор Раечка Фричинская, которая после долгих уговоров сымитировала голос актрисы.
Обо всех прочих вещах, интересующих поклонников, Ливанов тоже рассказывает: как придумывали «Бременских музыкантов», как он участвовал в игре «Форт Баярд» в роли старца Фура, как снимали «Шерлока Холмса», и рассказ о Евгении Урбанском, и два эссе о художниках – Ямщикове и Сурикове; вторая половина книги уже не воспоминания, а художественная проза – задумчивые, нежные рассказы.
Книга чудесная; написана так, как могла бы писать о Холмсе миссис Хадсон: с огромным уважением к героям, с элегантным юмором, безупречным тактом и должным количеством умолчаний – в конце концов, личная жизнь постояльцев касается только их самих. Василий Ливанов больше, чем Холмс и больше, чем актер. На него интересно смотреть – как он рассказывает, как пишет, как думает. И, пожалуй, это единственная книга, которую в идеале стоит иметь в аудио-версии – все-таки голос у Василия Борисовича Ливанова, ох какой голос.
Еще Холмса?
Никакая это не волчанка
Никакой это не Холмс
Никакая это не еврейская жизнь
