Онлайн-тора Онлайн-тора (Torah Online) Букник-Младший JKniga JKniga Эшколот Эшколот Книжники Книжники
Дайте нам красного, красного этого...
Галина Зеленина  •  4 апреля 2007 года
Вот хорошие еврейские мальчики, выпускники лучших в столице гумклассов, восторженно зачитываются скинхедовскими прокламациями или проповедуют иудео-христианство - вещь, придуманную либеральными христианами, а иудаизму, мягко говоря, ни за чем не нужную. А между тем предки нынешних хороших еврейских мальчиков в средневековой Европе лелеяли множество сильных концептов и ярких образов благородной ярости и священной войны.

Як у Евреев Пэйсех наступаеть
усе-усе Евреи сэйдер совершають
сэйдэр совершають мацэс напекають
наливають пэйсеховкэ дружненько бухають

Псой Короленко

Представился повод написать о том, как меня смущает отсутствие определенных сегментов в нашем в остальном отнюдь не бедном политико-идеологическом спектре.

Вот хорошие еврейские мальчики, выпускники лучших в столице гумклассов, пускают пузыри от восторга, читая скинхедовские прокламации, и заговорщицки транслируют ультранационалистические идеи в курилках своих респектабельных офисов. А вот другие хорошие еврейские мальчики, выпускники, скажем, лучших в Союзе матшкол, пафосно защищают устроителей Правых маршей: а то кто же им, бедным, поможет, кроме нас, а главное – как же без них строить гражданское общество? А вот третьи хорошие еврейские мальчики, которые, перетрахав всех хороших еврейских девочек и собрав сливки еврейской интеллигенции на своих концертах в Jewish owned подвальных клубах, нынче ударились в иудео-христианство – вещь, придуманную либеральными христианами, а иудаизму, мягко говоря, ни за чем не нужную.
(Да и во втором случае либеральный принцип непротивления нетерпимости нетерпимостью - сам по себе христианского происхождения, в отличие от, скажем, известного принципа талиона (all disclaimers implied).)

Пусть у первых это эмоциональная неудовлетворенность, неизбытое мальчишество (в детстве пересидели с мамой и бабушкой, не успели никому толком морду набить) да, быть может, эстетическая неудовлетворенность; у вторых – осознанная гражданская позиция, подкрепленная длительными стажировками там, где «так вольно дышит человек»; у третьих – плод духовных исканий, катализированных соответствующими веществами растительного и химического происхождения.

С точки зрения простого здравого смысла, требующего маломальского равновесия любой системы, неправильно то, что Х (то бишь, скажем, жыды и либерасты) играют всегда за себя и за того парня, играют и белыми, и черными, а Y (то бишь, фашысты, хоругвеносцы) играют только черными. И выигрывают.

С точки же зрения жизненно необходимого всем нам прекрасного и, тоже немаловажной, мальчишеской игры, обидно, что не сложилось в России либерального, интеллигентского, еврейского – эстетически и эмоционально приемлемого – радикализма. Не импортированного радикализма-невежества (да неужели у христиан тоже псалмы есть? как, те самые наши псалмы, псалмы Давида?! и они их читают? ну и ну), не плаксивого радикализма-виктимности (ой, тут нас побили, там нас изгнали, здесь грубо обозвали – и, несмотря на всю дружбу народов, мы этого не забудем), а радикализма достойного, позитивного и привлекательного.

Приходится довольствоваться фрагментарным радикализмом, сугубо лирическим и ограниченным культурной сферой, да к тому же, строго говоря, made уже не in Russia. Например, таким:

Причина..., что заставила людей с семейных фотографий начала ХХ века снять шапки, чтобы превратиться в усредненных европейцев с закрученными чуть вверх кончиками усов и аккуратными славяноватыми бородками, — превращение, поражающее даже не столько своей направленностью, сколько быстротой и легкостью. И легкость проявилась не только в стремительном изменении выражения глаз, сохранивших лишь миндалевидную форму и темный цвет и ставших отныне революционно прагматичными или добродетельно романтичными, — так же легко, как входит в дерево резец, рассчитанный на гранение алмазов, вошли эти люди в математику и в русскую литературу.

Или таким:
Мое сугубо персональное мнение, а вернее, ощущение, состоит в том, что наша жизнь в Европе закончилась. Последней … это совсем не идет на пользу. Операция немцев со товарищи по отсечению больного вредоносного органа от здорового тела Европы не удалась. В Европе без евреев остаётся всего лишь некая опа, о свойствах и качествах которой нам не дано судить.

***

А вот предки нынешних хороших еврейских мальчиков в средневековой Европе лелеяли множество сильных концептов и ярких образов благородной ярости и священной войны. (Почему в средние века – да, а сейчас – нет, совершенно очевидно: жизнь тогда была тяжелее, погромы – кровопролитнее, изоляция – полнее, ассимиляции – что культурной, что биологической – ноль.) Эти концепты и образы лежали в основном в плоскости мессианских представлений и передавали нехитрый мессидж: мы всем вам еще покажем.

Справедливое возмездие обидчикам требовало привлечения специальных инструментов и могущественных акторов. Порфирион – одеяние, пропитанное еврейской кровью, пролитой гоями, должно было послужить вещдоком на Небесном суде и побудить Всевышнего к скорому и суровому наказанию последних. А еще надеялись, что придут с Востока, из-за текущей песком и камнями реки Саббатион, многочисленные братья, потерянные десять колен, и отомстят обидчикам. (Обидчики, кстати, реципиировали этот сюжет и со страхом ожидали нашествия страшных, кровожадных рыжих евреев.) И, наконец, сам Мессия: он должен явиться верхом на белом осле, собрать и посадить на него всех евреев и так поплыть по морям-окиянам в Святую землю. А завистливые гои тоже захотят отправиться в светлое будущее, и все залезут тому ослу на хвост, да только мессианский осел не прост: как войдет поглубже в воду, так хвостик-то и опустит, и все гои потонут, аки фараоново воинство в празднуемой на Песах истории исхода из Египта.

Да, собственно, что далеко ходить. Каждый Песах на миллионах седеров по всему миру звучит – я уже не говорю о смаковании расправы над египтянами – следующий призыв (следуя традиции умолчания, о коей ниже, цитирую на иврите, но с «ключом»):

שפך חמתך אל־הגוים אשר לא־ידעוך ועל ממלכות אשר בשמך לא קראו
כי אכל את יעקוב ואת נוהו השמו
(Пс 78(79): 6-7)

Показательно, что израильский профессор Исраэль Юваль, блестяще изучивший все эти сюжеты на материале еврейской средневековой литургики, в свое время (лет 15 назад) наложил вето на публикацию своего исследования на русском языке – зачем дарить черносотенцам то, чего они так давно ждут?

Эта экспликация дилеммы уместности того или иного научного открытия в том или ином контексте подкинула мне сюжет дискавери-трэша а ля Дэн Браун с эпигонами, только в несколько ином, академическом, ключе. Герой – не голубоглазый мачо, а очкарик-профессор – всю жизнь корпит в разных архивах планеты над старинными манускриптами и делает грандиозное, но опасное открытие: Дева Мария была (а) мужчиной, (б) негритянкой, (в) лесбиянкой, (г) ее не было вообще, – а потом мучается сомнениями, следует ли его обнародовать.

Но, как это бывает, действительность обогнала придуманные сюжеты, а реальные ученые оказались смелее вымышленных. Профессор израильского университета Бар-Илан Ариэль Тоафф попал в смоделированную выше ситуацию и пошел до конца, отбросив все сомнения, если таковые у него имелись.

***

В феврале 2007 года в Италии и на итальянском вышла книга «Кровавая Пасха. Евреи Европы и ритуальные убийства» (Pasque di sangue. Ebrei d'Europa e omicidi rituali). Построенная как на еврейских литургических источниках (о коих была речь выше), так и на христианских хрониках и материалах инквизиционных допросов, книга фокусируется, в частности, на знаменитом Триентском деле 1475 года, деле об убийстве двухлетнего христианского мальчика Симона. Убийство сочли ритуальным, в причастности к нему были обвинены 23 еврея, четырнадцать из них казнены, один совершил самоубийство в тюрьме. Впоследствии католическая церковь сняла обвинения, объявив их наветом, и принесла запоздалые извинения. Основной мессидж книги Ариэля Тоаффа, говоря очень приблизительно, в том, что средневековый кровавый навет, обвинение евреев в использовании в своих пасхальных ритуалах христианской крови, не совсем беспочвенен: некоторые «экстремистские группы» среди ашкеназского еврейства могли практиковать употребление христианской крови и оправдывать эту практику. Говоря приблизительно, потому, что искомую черную книгу никто не читал. По более или менее авторитетным слухам, в Израиле книги нет даже у автора, а есть она лишь у ректора того университета, где автор преподает, но ректор, увы, не читает на итальянском. Автор же, после шквала критики и шельмования, книгу из издательства и вовсе отозвал. Так что теперь – лишь круги по воде.

А шельмовали профессора Тоаффа – мама дорогая! Разверзлись хляби праведного гнева (а чего он, собственно, ожидал?). Итальянские раввины дежурно заявили, что законами иудаизма кровь – не то что людей, но даже и животных – запрещена к употреблению в пищу. Родной университет Бар-Илан поспешил зафиксировать, что не потерпит никаких оправданий гнусного кровавого навета. Итальянская еврейская община в шоке: как же ему не стыдно! Ведь его отец – бывший главный раввин Рима - двадцать лет назад приветствовал папу Иоанна Павла II в римской синагоге, и этот визит укрепил дружбу между католицизмом и иудаизмом.

Ариэль Тоафф попытался сохранить лицо – апеллировать к достойной аудитории, призвать к защите «научной свободы» и даже самому изобразить пасхальную жертву:
Я адресовал свое исследование образованным людям, которые знают, что в еврейском мире есть разные течения. Я полагаю, академия не может избежать обсуждения вопросов, имеющих определенную эмоциональную остроту. Мое исследование – правда, и, если я не опубликую это, кто-то другой сделает такое же открытие и обнародует его. ... Я не откажусь от моей приверженности истине и академической свободе, даже если мир распнет меня.

Но ему не удалось. Заслуженный профессор Хайфского университета и редактор авторитетнейшего журнала Jewish History, медиевист Кенет Стоу поспешил заявить:
Осудить эту книгу – это не значит задушить академическую свободу. Это значит дискредитировать плохой историографический метод.

Отметились и другие статусные ученые. Профессор Йельского университета Ронни Почиа Хсия, специалист, в том числе, по истории итальянского католицизма, высказался в том смысле, что погромы погромами и обоюдная ненависть обоюдной ненавистью, но строить целую теорию на показаниях, полученных под пытками на дыбе, – это уже игра воображения (или, как сказано выше, порочная методология).
Профессор Иерусалимского университета Исраэль Юваль, крупнейший специалист по кровавому навету: Согласно известной мне информации, трактовка профессора Тоаффа представляется сфабрикованной.

И, наконец, живо отреагировало блоговое пространство. Истерические вопли прозвучали в еврейском его сегменте, и появились злорадные отклики в Рунете.

В глаза не видев книгу, трудно судить, прав ли профессор Тоафф, достоверно ли с научной точки зрения его исследование. И если нет, то осознает ли это сам автор. И в обоих случаях: чем он руководствовался, издавая эту книгу: стремлением подзаработать и завоевать скандальную популярность? Понятно, что самый добросовестный ученый, не фальсифицируя факты и не насилуя источники, все равно пишет, в некотором смысле, только то, что хочет написать, то, что вписывается в его картину мира. Так что же хотел сказать своей книгой Ариэль Тоафф, сын столь лояльного Ватикану главного раввина Вечного города?

Сам он говорит, в частности, следующее:
Я пытался показать, что еврейский мир в те времена тоже был жесток, в том числе потому, что сам страдал от христианской жестокости. [Евреям была присуща] очень сильная и очень справедливая враждебность по отношению к христианам.

А может быть, при всем уважении к дружбе народов, глобализму и экуменизму, не стоило приглашать Папу Римского в синагогу? Может быть, Его Святейшеству там не место?
И может быть, профессор Тоафф, проведя 35 лет в серьезных научных изысканиях, не стремился к дешевой славе, а пытался обрести a bisele аутентичного еврейского радикализма?