Москву завалило зеленой березовой пылью, и кое-кому показалось, что наступил конец света. Но это только показалось, так что можно расслабиться и продолжить репортажи из мест, где вместо березовой пыли над городом парят лепестки сакуры. В Нью-Йорке вчера завершился кинофестиваль «Трайбека».
Всех награжденных можно посмотреть на сайте «Трайбеки», в главных номинациях призы получили:
— режиссер Ким Нгуен за лучший художественный фильм: «War Witch»
— Тревор Форрест и Шломо Годдер за лучшую операторскую работу: «Una Noche»
— Даниэль Бурман и Серхио Дубковски за лучший сценарий художественного фильма: «All In»
— режиссер Ниша Пахуджа за лучший документальный фильм: «The World Before Her»
— Тали Халтер Шенкар за лучший монтаж: документальный фильм «The Flat». И вот об этой картине чуть ниже.
За день до закрытия здесь показывали международную экспериментальную киноконструкцию «Четвертое измерение» (The 4th Dimension) — трилогию из получасовых фильмов Хармони Корина (сценарист «Деток», режиссер «Гуммо» и «Мистера Одиночество»), Алексея Федорченко («Овсянки») и Яна Квечински, молодого режиссера из Польши. Это совместный проект компаний VICE и Grolsch Film Works, и по правилам игры каждый режиссер должен был выполнить с десяток условий, среди прочего:
//
— герой должен быть лысый
— в фильме должны быть плохие шутки
— должны появляться собаки
— у героя должно не хватать зуба
— в фильме должна прозвучать фраза «Я уверен, ты выживешь»
//
«Я увидел большой космический корабль, это был настоящий крейсер, и я воззвал к кораблю и попросил ответа на все мои вопросы, и корабль не дал никаких ответов и улетел. И жизнь — это такой же корабль, она не дает никаких ответов, а потом улетает!».
Алексей Федорченко снимал свою новеллу «Хроноглаз» в Екатеринбурге. Его герой — одинокий стареющий ученый Григорий Михайлович, и, как выясняется между делом, фамилия его не иначе как Перельман, потому что ведь он доказал теорему и отказался потом от миллиона долларов, из-за чего у него (героя, не Перельмана) случилась неприятная беседа с налоговым инспектором (кстати, лысым). Григорий Михайлович строит машину времени и пытается заглянуть в прошлое, но получает только обрывочные фрагменты событий, увиденные непонятно чьими глазами. А мечтает посмотреть на мир глазами бога. Что в итоге увидит Перельман и чьими глазами, Федорченко показывает в финале, которого, по правде, лучше бы не было вовсе.
Ян Квечински, наверное, ближе всех подошел к четвертому измерению. В его новелле «Оленята» четверо великовозрастных панков бродят по опустевшему городку после эвакуации жителей из-за сильнейшего наводнения по всей стране. Они залезают в чужие дома, едят чужую еду и разглядывают портреты на стенах — в ответ со стены на них укоризненно смотрит римский папа. Постепенно компания разваливается на части, кто-то исчезает, кто-то истерит, панки натыкаются на человека с ружьем и оставляют чужую собаку сидеть на цепи, кого-то между делом спасают. Неприятные эти граждане останутся последними после потопа; или первыми. Или сами они и были потоп, — так или иначе, мы по-прежнему понятия не имеем, что на самом деле происходит с четвертым измерением, но кто считает. Главное — не останавливаться.
Квартира
Режиссер: Арнон Гольдфингер
Продюсеры: Томас Куфус, Zero One Film
«Шекспир, — хмыкает букинист. — Его теперь ставят на полки только ради того, чтобы выглядеть культурными, — но не читают. Бальзака тоже. История еврейского народа. Будете это читать? Ха! Достоевский. Ницше в немецком издании, его читают, но не в таком виде, конечно».
Гете и Пастернак валяются в куче на полу. И тут в руки букинисту попадает альбом с фотографиями и записи о немецких евреях.
С этого альбома начинается почти детективная история семейного расследования — о визите нацистов и сионистов в Палестину. Никто из семьи ничего не знает об этом совместном путешествии и не вполне понимает, какое отношение фотографии еврейских пионеров имеют к ним лично и что это за странная бабушкина медаль, на одной стороне которой — свастика, на другой — звезда Давида.
Из писем, архивных газет и разговоров возникают главные герои — Курт и Герда Тухлер и их друг барон фон Миндельштейн. Историческая подоплека такова: в 1934 году офицер СС Леопольд фон Мильденштейн и представитель сионистской федерации Германии Курт Тухлер на полгода отправились в Палестину, чтобы оценить «возможности сионистского развития». Вернувшись из поездки, фон Мильденштейн написал серию статей «Нацист в Палестине» для газеты «Ангрифф». Основная мысль ее заключалась в том, что «нужно всячески содействовать сионизму, ибо он полезен как для еврейского народа, так и для всего мира». В память об этом путешествии нациста и сиониста была сделана медаль, на одной стороне которой изображена свастика, а на другой — шестиконечная звезда Давида.
Семейная история обретает плоть у нас на глазах из обрывочных воспоминаний бабушки, записанных кем-то из кузенов, из рассказов друзей, и становится больше чем семейной. Кажется, что ее невозможно пропустить, не знать или забыть. Но послевоенное поколение немцев просто вытесняло прошлое, пока к ним не пришли дети и не начали задавать вопросы. И давать ответы на вопросы незаданные: что случилось с прабабушкой, почему бабушка не рассказывала детям о войне, чем занимался дед и кто этот человек с военной выправкой на старой фотографии.
Жюри «Трайбеки» удостоило Гольдфингера приза с формулировкой примерно следующей: «За историю, рассказанную столь мастерски, что мы, полагая ее предмет изученным вдоль и поперек во многих великих фильмах, были совершенно захвачены». Фильм и правда застигает врасплох. Гольдфингер докапывается до истины вежливо, но упорно, монтирует аккуратно и лаконично, оставляет за рамками фильма собственные переживания и не отводит глаз, наблюдая за реакцией родных. Монтирует встык семейную фотографию и хронику допроса Адольфа Эйхмана, задает неприятные вопросы посторонним людям и в итоге приходит на кладбище вместе с матерью. Плиты на бабушкиной могиле уже не видно, она скрыта свежей травой. Или березовой пылью, whatever. Четвертое измерение всегда немного зеленое.
