Сезанн, «Фейсбук», стереоэффект и устройство мира: композитор Борис Филановский размышляет о том, как мы воспринимаем действительность.

От Марка Шагала и Роберта Фалька до Льва Рубинштейна и Михаила Гробмана: в московском Еврейском музее открылась выставка «Современники будущего. Еврейские художники в русском авангарде. 1910–1980», а «Букник» рассказывает и показывает, зачем туда идти.

«Проклятый судьбой» художник, гениальный портретист со скверным характером, тонко чувствующий и широко образованный человек, любитель вина и гашиша: в июле нынешнего года исполнилось 130 лет со дня рождения Амедео Модильяни.

Израильский историк искусства, художественный критик и специалист по европейской живописи Александр Мишори открыл шестой сезон проекта «Эшколот» мини-циклом из трех лекций: об истории еврейской калиграфии, об образе покоренной Иудеи в еврейской иконографии и о путешествии художников-прерафаэлитов на Святую землю.

Я знаю, есть мнение, что стрит-арт — зло и признак неблагополучия. Но закрашивать таких, как мои Пластырник и Обезьянкер, — это как раз вандализм и есть. Хорошо, что в Тель-Авиве так никто не делает.

В двери можно войти — или выйти. Выход в окно — нарушение правил, в окна полагается только смотреть. Они — окуляр для непричастного, для того, чьи двери заперты или временно притворены. Так смотрят художники, писатели, репортеры и демиурги, перешедшие на стадию полевых испытаний спроектированной вселенной.

Быть живописцем в Иерусалиме – это очень нелегкая судьба. Но, похоже, что в Иерусалиме каждый второй житель знает, как он написал бы пейзаж родного Города, если бы умел рисовать.

Эпизоды из жизни художника Джеда Мартена — это верстовые столбы территории Уэльбека-писателя, его карта, размеченная мостами, развилками, тупиками и придорожными гостиницами. Уэльбек-писатель превращает своего героя в робота-проводника, лишенного всяких личных черт, эмоций, мыслей. Он просто идет и идет и ведет читателя за собой в ад кромешный, в рай земной, через пустыню реальности к неизбежной смерти.

Если вам интересно знать, кто я такой, то извольте! Только не повредитесь в рассудке, как это нередко случается с любознательными и пытливыми умами. Помните ли вы библейскую притчу о суде Соломона, приказавшего разрубить младенца пополам, чтобы две заявившие на него права женщины остались одинаково довольны? Так вот, господа студиозусы, я, изволите видеть, и есть тот самый младенец.

Еврейское искусство древности торжествует

Сплетая искусство и археологию, Гриша Брускин создает картину настоящего времени. Сверхзадача художника - посмотреть на все глазами человека из далекого будущего, наткнувшегося лопатой в своем саду на закопанные статуи и барельефы. Но погоня за временем сродни соревнованию Ахиллеса и черепахи.

Прообразом шпалеры «Алефбет» послужила Тора, а из комментариев к персонажам, изображенным на огромном гобелене, сложился мифологический еврейский словарь. Литературные упражнения Гриши Брускина на этом не закончились. Рассказав истории вымышленных героев, Гриша начал описывать в книгах реальные события своей жизни от знаменитого аукциона «Сотби» и до-до-до самого детства.

Посмотреть работы Бориса Аронсона и составить о них собственное впечатление можно до 13 августа в галерее «Проун» на Винзаводе.

Как и его друг Шагал, Мане-Кац запечатлел на своих картинах атмосферу штетла

В первой части бесед Виктории Мочаловой с Владимиром Янкилевским из коротких штрихов-воспоминаний постепенно вырисовывается портрет художника в юности. МСХШ стала плодородной почвой для многих художников-нонконформистов 60-х годов и Владимира Янкилевского в их числе. Именно там художник понял, что нужно писать так, как чувствуешь, а не как нужно народу или партии.

Портреты мудрецов среди цветочных кадок и другие цветовые решения

В произведениях у Шагала — тяжелое припадание то на одну ногу, то на другую. Неодинаковые стопы, разноразмерные ступни и фасоны

Работы Алана Веги будут в "Гараже" до 5 июня.

Попросите любого из простых смертных перечислить ассоциации, рождающиеся при упоминании имени Сальвадора Дали, — и увидите, что будет. Вам непременно назовут стекающие в песок часы, усы, слонов на тонких ногах, кто-нибудь да вспомнит про сюрреализм, но вряд ли в первой пятерке окажутся звезды Давида, Стена плача, менора, и уж тем более маловероятно, что вам расскажут о том, как великий и ужасный Дали был увлечен еврейской темой целых 30 лет.