Мой недавний визит на Готтенбургскую книжную ярмарку в Швеции начался нервно. За несколько недель до моего приезда в этот мирный городок (гордое пристанище самого большого парка развлечений на территории Северной Европы) местный таблоид опубликовал статью, которая обвиняла Израиль в похищении внутренних органов палестинцев, убитых ЦАХАЛом. В плане логики автору удалось совершить впечатляющий квантовый: он связал недоказанные обвинения подобного рода, выдвигавшиеся против израильской армии в начале 1990-х годов, с историей нью-йоркского рабби, торговавшего человеческими органами в 2009-м, - как если бы зазор в десять с лишним лет и несколько тысяч миль был совершенно незначительным пустяком. Единственным, чего статье не хватало, был рецепт мацы с кровью христианских младенцев.
Этот абсурдный репортаж вызвал не менее абсурдную реакцию израильского правительства, потребовавшего у премьер-министра Швеции извинений за публикацию. Шведы, естественно, отказались, ссылаясь на свободу слова – даже если в данном конкретном случае речь шла о прессе не самого высокого разбора. Израиль немедленно примененил оружие массового поражения, приберегаемое специально для столкновений подобного масштаба: покупательский бойкот IKEA.
Но главная шведская драма разыгралась в тот момент, когда я осознал, что рискую не вернуться в Израиль до Йом-Кипура. В последние годы мне не раз случалось проводить праздники за пределами родины, и я, хоть и
демонстрировал окружающим кислую страдальческую мину, должен был признаться, что испытываю некоторое облегчение, когда День независимости проходит без воздушного парада и самолетов ВВС, носящихся прямо над моей головой, а Шавуот – без тетушек и дядюшек, обиженных моим отказом прийти к ним на праздничный ужин. Но я всегда делал все возможное, чтобы оказаться в Израиле на Йом Кипур. Каждый год, всю жизнь.
В тот вечер, когда проблема с моим обратным рейсом разрешилась благодаря ловкому турагенту приглашающей стороны, я позвал всех отметить наш общий успех в местном ресторане, который почему-то назывался “Краков” и, конечно, славился роскошным выбором чешского пива. “Теперь, когда все устроилось, ты, может быть, наконец объяснишь нам, что такого особенного в этом чертовом празднике?” – спросил мой молодой чешский издатель. В результате я обнаружил, что пытаюсь с полным животом холодного картофельного салата и бочкового пива объяснить нескольким полупьяным шведским книгочеям, как устроен Йом Кипур.
Шведы завороженно слушали. День, когда люди не пользуются никакими моторными средствами и не носят с собой кошельки, все магазины закрыты, нет телепередач и даже сайты не обновляются, казался им новаторской концепцией в духе Наоми Кляйн, а не древним еврейским праздником. Тот факт, что в этот день вы должны просить у всех прощения и производить моральный переучет, добавил к анти-консьюмеристской ауре праздника приятный оттенок шестидесятнического хипповства. А фишка про пост выглядела чем-то вроде экстремального варианта низкоуглеводной диеты, которую они расписывали мне в самых светлых красках утром того же дня.
Теперь восхищенных шведов снедала зависть ко мне, родившемуся в лоне такой замечательной религии. Их взгляды метались по ресторану, словно выискивая среди посетителей моэля, который помог бы им оттяпать себе хороший кусочек иудаизма. Двадцатью шестью часами позже мы с женой прогуливались по центральной полосе одной из самых загруженных тель-авивских магистралей, а наш маленький сын ехал за нами на трехколесном велосипеде. Птички над нами чирикали свои утренние песенки. Вся моя взрослая жизнь прошла на этой улице, но только в Йом Кипур мне доводилось послушать здешних птиц.
— Папа, — спросил мой сын, пыхтя и вращая педалями, — правда, завтра тоже Йом Кипур?
— Нет, — сказал я, — завтра обычный день.
Он разревелся.
Я стоял посреди улицы и смотрел, как он плачет.
— Ну же, — прошептала жена, — скажи ему что-нибудь.
— Что тут скажешь, милая? — прошептал я. — Мальчик прав.
Книга «Семь тучных лет»: от автора.
1. Защитник нации
2. Внезапно все то же
3. Выше плинтуса
4. Усы для сына
5. По воздуху
6. Реквием по мечте
7. Долгая перспектива
8. Спичечная война
