Коперник, Галилей, Кеплер, Декарт, Ньютон и прочие основатели современной науки — все они верили в истины, провозглашенные на первых страницах Еврейской Библии. В Книге Бытия недвусмысленно сказано, что все созданное Господом Богом должно управляться «законами природы». Эта убежденность, конечно, сыграла необходимую роль в формировании всей современной науки в Европе XVII века. Столь же обязательна была вера в то, что люди «созданы по образу и подобию Божию», а стало быть, способны эти законы природы понимать.
И древние греки определенно верили, что природа постигаема, а ее закономерности можно выявить. Однако не предполагалось, что процессы природы созданы греческими богами — Зевсом, к примеру. Стало быть, не они придумали законы, этими процессами управляющие. Аристотель не пользовался понятием «закон» применительно к природе. Эпикурейцы — Демокрит и Лукреций — вместо этого были приверженцами естественных и причинных объяснений явлений природы. В «Кембриджской истории философии XVII века» отмечается, что «в древнем мире не возникло ничего, близко напоминающего современную… идею закона природы. Несмотря на огромное разнообразие теорий, разработанных больше чем за тысячелетие философских размышлений, никто не пришел к позиции, сколько-нибудь похожей на характерную для XVII столетия смесь… теологии и механистической… физики».
Понятие о божественном законодателе, основное для Еврейской Библии, вошло в европейское мышление через христианство. Но для средневековых христианских теологов, вроде Фомы Аквинского, божественный закон был частью божьего промысла и отнюдь не равнялся физическому закону природы. Более того, применение понятия закона к неодушевленным предметам считалось проблематичным, поскольку предметы эти не мыслят, а стало быть, не способны исполнять закон. Хотя понятие божественного закона сохранялось в традиции передачи библейских текстов и подробно обсуждалось в теологических дискуссиях, прежде чем эту идею стало возможно применить должным образом к природе, потребовалась радикальная перемена. Тут нужен был огромный сдвиг: от средневековой увлеченности исключениями, странными явлениями природы вроде комет — наглядных примеров божественного волеизъявления, — к тому, чтобы заинтересоваться нормальным ходом вещей, в котором выражаются незыблемые правила, вложенные Богом во всю природу.
Историки дотошно документировали постепенное возникновение современных представлений о законах природы в Европе XVI-XVII веков. Коперник (1473–1543) и Галилей (1564–1642) не пользовались понятием закона, когда объясняли свои научные открытия, хотя в некоторых современных переводах их работ это слово присутствует. Кеплер (1571–1630), открывший законы планетарных орбит и выразивший их математическими формулами, никогда не называл их законами, хотя метафорой закона в других своих работах пользовался. Все трое были набожны и связывали свои научные открытия с Богом.
В конце XVI века мысль о том, что закономерности в природе предопределены, уже была распространена среди исследователей, но не вполне еще утвердилась. Первым в первой половине XVII века создал современную концепцию естественного закона Декарт (1596–1650). В своем «Рассуждении о методе, чтобы хорошо направлять свой разум и отыскивать истину в науках» (1637) он объявил, что отыскал «законы, кои Бог вложил в природу», — законы не теологические, но механистические. Вместе с тем, Декарт не отказывался от традиционных представлений о Боге и душе. Он ввел в обиход понятие о дуализме материи и сознания, которое позволяло сочетать библейскую идею божественного законотворчества с чисто физическими объяснениями естественных процессов. Впоследствии Спиноза (1632–1677) пошел дальше и стал первым, кто оспаривал возможность чудес, явно входящую в противоречие с постановлениями Бога касаемо природы: их-де следовало объяснять человеческим невежеством.
При всем этом понятие о человеке, «созданном по образу и подобию Божию» и, следовательно, способном Его законы постигать (включая и те, что таятся в глубинах природы), похоже, принималось как данность.
Мне лично кажется, что фундаментальное свойство, отличающее человека от животных, свойство глубокого религиозного значения, которое наука никогда не отыщет в других биологических видах, — тот факт, что лишь мы способны концептуализировать, или же «представлять» законы природы у себя в уме и в различных символических системах, вроде математики. В этом, я полагаю, и заключается смысл фразы «созданы по образу».
Шестьдесят лет назад в статье, озаглавленной «Неразумная эффективность математики в естественных науках» Юджин Вигнер, получивший Нобелевскую премию за теоретический вклад в ядерную физику, заметил: «Совершенно неестественно то, что существуют “законы природы”, а еще неестественнее то, что человек способен их открыть». Сегодня, в начале 5772 года, ученые начали сознавать, что 95 % массы-энергии во вселенной состоит из «темного вещества» и «темной энергии», чье существование можно теоретически вывести, но пока невозможно засечь непосредственно. Ученые, занимающиеся этой проблемой, предполагают, что темные материя и энергия также управляются законами природы, которые можно «отобразить» посредством математического символизма, сродни тому, как люди успешно отражали другие физические законы. Многие ученые — если не большинство — сейчас относятся к допущениям о «законах природы», которые выводятся из библейского текста, как к мертвым метафорам — либо не осознают их религиозные корни и оттенки. Однако допущения эти остаются и будут логически необходимы для дальнейшего развития научной теории. Таким образом, верования, выведенные из первых глав Книги Бытия, суть эффективные — хотя и непризнанные — религиозные принципы, лежащие в основе всех открытий современной науки.
Источник: Jewish Ideas Daily. Дэйвид Кёрзон — автор книга «Вид с Лестницы Иакова: сто мидрашей», редактор антологии «Современные стихи о Библии».
