«Мир рухнул. Ни один еврей не мог чувствовать себя в безопасности. Ходили слухи о кошмарных вещах, настолько кошмарных, что мы не могли в них поверить, пока у нас уже не осталось выбора и не стало слишком поздно…»

Лео Гурски, главный герой романа Николь Краусс (жены популярного в России американского прозаика Джонатана Сафрана Фоера), родился в маленьком белорусском городке под названием Слоним, и у него была большая, веселая и шумная родня. До лета 1941 года. Тем летом «айнзатцгруппы продвигались вглубь в восточном направлении, убивая сотни тысяч евреев. Светлым жарким июльским днем они вошли в Слоним». Лео сумел спастись, но своих близких он потерял. После войны ему удалось уехать в Америку, куда еще раньше эмигрировала его любимая женщина. Но когда они увиделись вновь, оказалось, что любимая не дождалась его и вышла замуж за другого. И сын Лео, Исаак, носит фамилию отчима, даже не подозревая, кто его настоящий отец.

Теперь Лео живет в своей маленькой нью-йоркской квартире. Он дряхл. Ему за 80. Он одинок. Он боится умереть внезапно, в пустой комнатушке, и старается как можно больше времени проводить на людях. Он покупает гамбургеры, которые ему не нужны, он подрабатывает натурщиком, хотя при своих скромных запросах особенно не нуждается в деньгах. Когда-то, в прошлой жизни, он мечтал посвятить свою судьбу литературе («я хотел описать мир, потому что жить в неописанном мире было слишком одиноко»). В молодости он даже написал на идише несколько романов. Однако в Америке Гурски стал слесарем — специалистом по дверным замкам. Единственным смыслом жизни для старика Лео оказывается сын Исаак, ставший писателем. Гурски наблюдает за ним тайком, не решаясь признаться в своем отцовстве даже после смерти его матери и отчима…

Но Гурски — не единственный главный герой романа Краусс.
В том же Нью-Йорке, где доживает свой век Лео, живет с мамой и младшим братом Альма Зингер. Ее назвали в честь героини книги «Хроники любви», написанной неким Цви Литвиновым. Цви, спасаясь от гитлеровцев, перебрался из Белоруссии в Чили, где издал этот роман на испанском и умер, ничего больше не создав.

Однажды мать Альмы, Шарлотта, получает письмо от загадочного мецената, который так хочет прочесть англоязычную версию книги Литвинова, что просит Шарлотту за большой гонорар заняться переводом. Альма тайком берет у матери готовые страницы рукописи, читает их и пытается узнать побольше об авторе. Однако поиски приводят героиню к неожиданным открытиям...

До поры до времени обе сюжетные линии существуют параллельно, как бы не пересекаясь, но читатель понимает, что скрещения судеб неизбежны. И точно! Уже к середине книги выясняется: Альмой звали ту девушку, ради которой много лет назад Гурски приехал в Нью-Йорк. И именно это имя оставил в неприкосновенности Литвинов, когда менял в рукописи Гурски (полученной от автора с просьбой уберечь) белорусские реалии на чилийские. При этом Литвинов — вовсе не банальный плагиатор, ибо присвоил роман друга не корысти ради, а лишь для того, чтобы произвести впечатление на свою невесту, и издал под своим именем, будучи уверен, что Лео давно нет в живых. Вдобавок ко всему Литвинов сознательно намекнул на приоритет Гурски, дописав еще одну страницу, где его друг возникает уже как персонаж романа…

Если судить о книге по этому краткому пересказу, можно сделать неверный вывод, будто перед нами — всего лишь замысловатое постмодернистское полотно, прихотливая игра, где текст романа Гурски «Хроники любви» существует внутри текста романа Краусс с тем же названием и где автор получает статус персонажа, персонаж выбивается в писатели, маска обретает лицо, доппельгангер пытается занять место протагониста и т. п. Все перечисленное в книге действительно присутствует, однако, по счастью, на периферии повествования. А центральной остается заглавная тема любви, над которой не властны ни время, ни расстояния, ни роковые стечения обстоятельств, так что Орфей непременно найдет свою Эвридику, как бы ни старались внешние силы разорвать невидимые нити, соединяющие людей. Краусс — не фокусник-экспериментатор, но лирик и мистик. Недаром функцию демиурга, соединяющего судьбы, берет на себя совсем юный персонаж, искренне считающий себя ламедвовником — то есть, согласно еврейской мистической традиции, скрытым праведником.

Думается, что если бы лирическая тема была тут приглушена, если бы роман не соответствовал своему названию, едва ли знаменитый режиссер Альфонсо Куарон (постановщик не только одной из лент «поттеровской» серии, но и нескольких артхаусных картин) взялся за экранизацию книги Краусс. Кстати, очень любопытно: кто из актеров получит в этом фильме главную мужскую роль? Если бы кастингом занимался автор этих строк, он бы выбирал между Аль Пачино и сэром Энтони Хопкинсом. Право же, оба они вполне подходят на роль Лео. Хотя не исключено, что режиссер все же доверит роль Гурски сэру Майклу Кейну, который уже играл возрастного персонажа в картине «Дитя человеческое». Поживем — увидим.