«Ресторан Алисы»
Alice’s Restaurant
США, 1969
Режиссер: Артур Пенн
В ролях: Арло Гатри, Пит Сигер, Джеймс Бродерик, Пэт Куинн, Майкл Макклэнетен, Тина Чен, Джефф Аутло, Уильям Обанхайм, Джозеф Боули, Сильвия Дэвис

И вот что, я говорю, получается, если двое хиппи со стажем и без особых планов, при деньгах и без особого призвания, с весельем в сердце и без особых высоких идей создают коммуну. Вы, небось, и не помните, что такое хипповская коммуна. Или не знаете, ага. Тогда вот вам «Ресторан Алисы» – только это не название ресторана, это песня Арло Гатри просто так называется, «Ресторан Алисы», поскольку она про ресторан Алисы – потому она, видимо, так и называется, «Ресторан Алисы». Вообще-то ее полагается петь хором и с чувством. Ее экранизировали в 1969-м, песню эту. Такая вот история.

Про то, как Рэй и Алиса Брок купили церковь в городе Стокбридж, штат Массачусетс, и пригласили туда друзей, и весело зажили там, и было им хорошо – ну, в 2008-м нам так кажется, да и они вроде довольны были поначалу. Строго говоря, песня-то была про мусор – и не про мусор даже, а про призыв в армию, но до мусора, а тем более до призыва нам, зрителям, от начала фильма еще киселять и киселять. Ну, короче, такая вот церковь, пять с половиной стокбриджских бабусь с нею попрощались и ушли, а взамен поселились хиппи. И потом к ним приехал Арло Гатри и еще миллион всякого народу.

Всякое государство – иначе говоря, всякое сообщество, укомплектованное территорией, – создается для того, чтобы бездомные обрели дом. Так создавалось государство Израиль. Так спустя двадцать лет создавались коммуны. Так – спустя пятьдесят лет – создавались микронации (те, что поудачливее). Те, кто к задаче подошел серьезно, имели дело с британским, к примеру, протекторатом. Некоторым же хватало пары инсталляций и одного квадратного километра в шведском заповеднике. Ну, или секуляризованной церкви. И все они создавали страны, текущие молоком и медом, жили в них по своим законам, во враждебной среде, среди призывных пунктов и придорожных щитов «Сохрани страну красивой – постригись», среди британских пограничников и шведских бюрократов – как среди недружественных держав.

Кстати, в 1991 году Арло Гатри выкупит жилище Рэя и Алисы и устроит там межконфессиональную церковь «Центр Гатри». Есть в этом простая красота, согласитесь.

И сказал Господь: я увидел страдание народа моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; я знаю скорби его и иду избавить его от руки египтян и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед.

А Арло Гатри – это сын Вуди Гатри, фолкник такой, сын еврейской танцовщицы и человека, бывшего голосом, извините за пафос, американского народа. В ту пору – 1965 год – Арло восемнадцать лет, из колледжа вылетел, музыку пишет, песенки по клубам поет забесплатно, ждет повестки в армию, а в Нью-Йорке тем временем медленно умирает Вуди. Вуди умирает от болезни Хантингтона, а если вы не знаете, что это такое, лучше вам и не знать. Нервное расстройство, неизлечимо, передается по наследству. И вот Арло ездит между церковью этой, где Рэй и Алиса, к тому времени открывшая ресторан, и больницей, где умирает Вуди, где поёшь Вуди песню, а по лицу его и не поймешь, что он думает там себе вообще, хотя слушает, да. Ну, вроде радуется. Особенно если дуэтом с Питом Сигером изобразить ему песню «про машину».

Размышляю о днях древних, о летах веков минувших; припоминаю песни мои в ночи, беседую с сердцем моим.

Ну так вот, и эта кодла в церкви, в общем, ничего толком и не делает – ну, живет, песенки поет, траву курит, одна японка гончарит, Алиса работает в ресторане, Рэй с остальными на мотоциклах гоняет, чем остальные заняты, не спрашивайте – не разберешь. Алиса устает от нескончаемого потока тусовщиков – любит их, но устает все равно, вполне понятно: всякая еврейская мать, даже если она не еврей, ненавидит и любит одновременно, любит – потому что не может остановиться, ненавидит – потому что устала. А один из ее приемных детей, Шелли, только выписался из Белльвью – это психушка такая, – и любит Алису отнюдь не сыновним манером, а лучше б не любил.

На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его. Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла его.

Потом наступает День благодарения, как оно неизбежно и случается каждый год, и после Дня благодарения в церкви такая куча мусора, что Арло и кореш его Роджер решают помочь Алисе и Рэю и везут этот мусор на свалку – а свалка на День благодарения закрыта. Поэтому они – со слезами на глазах – отчаливают в сторону заката и вываливают весь этот мусор в какую-то другую несанкционированную кучу мусора, за что назавтра их арестовывают, а еще через день отдают под суд – ибо Арло с Роджером, намусорив в неположенном месте, совершили величайшее преступление в Стокбридже за последние полвека. Суд и спасает в итоге Арло Гатри от призыва: армейское начальство, вникнув в проблему, приходит к выводу, что этот недорослик с патлами (потому что хиппи), в одних трусах (потому что медосмотр) и шляпе (потому что он Носит Шляпу) недостаточно высокоморален, чтобы убивать женщин и детей и жечь дома и деревни после того, как намусорил. Вот так Арло Гатри и не забрали воевать во Вьетнам.

Шелли тем временем умирает от передозы – кончает с собой, по всей вероятности, – и его хоронят под «Песни для стареющих детей будущего» Джони Митчелл, а Рэй решает продать свою церковь. Говорит, если у нас будет больше места, если мы будем жить на ранчо, тогда у нас все получится, и мы будем прекрасны и счастливы. Может, он, конечно, верит в это, но Алиса, судя по всему, – нет. Судя по тому, как она стоит, потерянная, у дверей этой самой церкви в финале, в наипростейшем, наибанальнейшем финале, и пронзительном тем не менее. Потому что все закончилось, даже если тебе мнится, будто все продолжается.

И прогневался Господь сильно на израильтян, и отверг их от лица своего.

Все это такой капустник, что даже неловко.
И однако же – работает.

Артур Пенн, сам житель Стокбриджа, в 1965-м, когда случилась Резня за Ресторан Алисы, готовился снимать «Бонни и Клайда». А в 1969-м экранизировал эту самую песню – экранизация разновидности «любительская постановка», где хиппи и прочие, настоящие и не очень, изображали коммуну хиппи примерно так же, как годом раньше другие хиппи изображали Общество Страшных Зомби в «Ночи живых мертвецов». Офицер Оби, арестовавший Арло за мусор, настоял на том, чтобы сыграть себя самому: «Если уж кто-то будет надо мной изгаляться, лучше это буду я сам». Слепой судья, присудивший Арло с Роджером к штрафу в 50 долларов и уборке мусора, тоже сыграл себя.

В 1969 году все они собрались и попрощались с собою, какими были в 1965-м. Попрощались со всем тем, что к съемкам еще не скончалось. Пережили, то есть, ностальгию, когда предмет печали еще здравствовал. Толком не умея играть, безбожно затягивая сцены, из свежих воспоминаний составили скорее горстку баек, чем внятную историю, как ни старался закадровый голос.

Сняли любительское кино, едва ли не хоум-видео. И дети тех, кто помнит 1960-е в США, сейчас это любительское хоум-видео смотрят. Каждый День благодарения.

Еще об американских шестидесятых:
Разные стороны Боба Дилана
В масках и с именами

Еще о микронациях:
Микронации и новые государства

Еще об Арло Гатри:
Официальный сайт Арло Гатри
«Ресторан Алисы»
Арло Гатри поет «Ресторан Алисы»