Нет никакого сомнения, что начать обзор культурных еврейских новостей за прошлую неделю надо с анонса публикации на «Полит.ру»: на сайте появилась первая часть статьи Павла Поляна «Недостающее звено в предыстории Холокоста», в которой автор обнародует неизвестный ранее документ, позволяющий по-новому взглянуть на предысторию Холокоста. Это письмо Е.М. Чекменева, начальника и председателя коллегии Переселенческого комитета при СНК СССР, Председателю СНК В.М. Молотову, датируемое 9 февраля 1940 года и позволяющее говорить о существовании в немецком руководстве ранее неизвестного проекта «решения еврейского вопроса» - посредством депортации немецко-австрийского, чешского и польского еврейства в СССР.
В том же документе содержится отказ советского руководства от подобной идеи, что позволяет говорить о дополнительной мотивировке последовавшего нападения Германии на СССР. «Победа над СССР и оккупация большей части его европейской территории открывала перед стратегами антисемитизма совершенно новые и еще более заманчивые перспективы "окончательного решения еврейского вопроса". Европейских евреев было бы достаточно депортировать на Крайний Север или в Сибирь, где они, скорее всего, и сами бесследно исчезли бы», - считает Полян.

Казахстан в переселенческих планах не присутствовал, и тем не менее конфликт вокруг Бората сделал казахов и евреев братьями навек. Казахские лидеры поняли, что их возмущение выходками Бората вызывает только новые приступы гомерического смеха у самого актера и у тех, кто на него смотрит, поэтому просто пригласили его в гости. Это, конечно, по-восточному мудро, а главное, теперь понятно, почему высмеивать и открыто оскорблять конкретную страну перспективнее, чем какую-нибудь Халигалию. В Халигалию в гости не поедешь, а в бывшей советской республике Бората наверняка примут с почестями и покажут красоты казахской земли. Лишь бы заткнулся. У нас фильм о нем пока не сертифицировали, сообщает «Еврейский журнал».

В Майнце открывается выставка «Синагоги Германии», сообщает jewish.ru. 9 ноября, в 68-ю годовщину «Хрустальной ночи», в городе Майнц открывается выставка «Синагоги Германии». Экспозиция рассказывает о еврейских святынях, разрушенных в годы нацизма. По словам устроителей выставки, начиная с XVIII века еврейская община Германии построила более трех тысяч синагог, которые стали неотъемлемой частью архитектурного пейзажа немецких городов. Зрители смогут познакомиться с разнообразными архитектурными моделями синагог - конкретное архитектурное решение зависело от уровня интеграции местных еврейских общин в культурную жизнь региона.

История о немцах, чудом спасших свитки Торы во время нападения их части на белорусское село Червень, переплетена с другой историей – про извлечение свитков Торы с чердака, куда они были уложены рачительным хозяином - для изоляции.

Кстати, как оказалось, среди белорусских евреев были и масоны. Уроженца Витебска Льва Моисеевича Берлина (1854–1935 гг.) воспитал отец и масон - Моисей Иосифович Берлин (1821–1888 гг.). Иудей по вероисповеданию, Лев Берлин являлся потомственным почетным гражданином, присяжным поверенным Санкт-Петербургского судебного округа. Он был известным адвокатом. Защитил магистерскую диссертацию в Москве, а докторскую — в 1888-м году в Бернском университете. Хотя с 1901-го года Лев Берлин жил в Брюсселе, он в 1912-м году был стряпчим Санкт-Петербургского коммерческого суда.

На этом мы закончим соревнование немецких и белорусских новостей, оставим часть на завтра.

Букник почитал-почитал дайджест, а потом и сам пошел посмотерть улов своей рсс-ленты. И загрустил, потому что оказалось, что умер Стайрон. Генис правильно написал: «Смерть Уильяма Стайрона, близкого друга Филиппа Рота, Доктороу, Нормана Мейлера, оставила брешь в быстро редеющем поколении классиков, с которыми писатель делил литературный Олимп Америки». Букник читал только «Выбор Софи», но задолго до того, как этот роман был переведен на русский, сюжет про бедную польку, которую пьяный эсэсовец заставил выбирать, кого из детей она готова оставить в живых, стал катализатором споров или, если хотите, лакмусовой бумажкой совести поколения 80-х. Букник вспомнил, как они с друзьями спорили на кухнях, можно ли писать такие книги и что Стайрон всем этим хотел сказать. Ну, как обычно. Притом что половина спорщиков текста в глаза не видела…//