Тут бы хорошо сейчас пофилософствовать и написать что-нибудь эдакое про то,
как взрослые, казалось бы, люди запоминают себя детьми в коротких штанишках,
и про то,
как образы детства, запахи, картины и проч. остаются с нами до последнего дня.
Что 85-летний дед Михаэль из израильского Ришон ле-Циона красит свою
деревянную лошадку в каштановый цвет не просто так,
а потому что 80 лет назад похожее каштановое, только настоящее, животное жило
у его отца в румынской Бессарабии.
Куда при этом в 41-м году делась лошадь, мы не знаем, а куда делся отец деда Миши,
можно не рассказывать.
A я думал, он просто так вырезает картинку.
А тут, на мой взгляд, исчерпывающий ответ на вопрос бывшему военному моряку, уроженцу Палестины Ошке (р. 1929):
— Был ли тут когда мир?
— В шесть лет папа подарил мне перочинный ножик. Но из деревни Шейх Мунис — там, где сейчас Тель-Авивский университет, — пришли арабские мальчишки. Мы подрались, и один из них отнял и забрал мой ножик. До сих пор помню и не могу забыть. Как я мог ему отдать!
А вы мне говорите за Западный берег реки Иордан.
Но сейчас по вторникам с утра Ошка вырезает моими ножиками лошадей, и я ему при этом говорю примерно такие слова: «А не сделать ли тебе, мил человек, из твоей лошади руль для «Феррари»?!»
Вон там Ошка — сверху справа — с круглой лошадью…Но жалко, что ни философствовать, ни сильно складно излагать мне не дано. Просто Бог и мама с папой наградили меня огромными ушами,
которыми удобно слышать.
