История первая.

Спасаю бывшему директору школы из Нагарии Зееву (Вова по-вашему) его деревянную собачку.
Однако увлеченный Вова постоянно хватает досочку за уголок.
Из хороших побуждений хватает, ну, вроде чтоб не двигалась собака под ножом.

— Руку убрал, — говорю Вове, — мешаешь.
— Да-да, конечно, извини.
— Убрал руку-то, — говорю через полминуты снова.
— Да-да, прости, я машинально, — отвечает экс-работник просвещения.

И так повторяется много раз. Раз десять.

— Вова, слушай, в жизни мне никому не приходилось говорить: «Руку убрал!» Даже неловко.
— Ну да, обычно ты сам суешь их, куда не следует.
— Сомневаюсь, что ему при этом говорят их убирать, — замечает сидящая напротив мечтательная баба Лея.

Или вот история.
Столетняя Мирьям, земля ей пухом, как-то рассказывала мне про свою сорокалетнюю внучку.
— 40 лет — это хороший возраст, — говорю ей.
— О нет, еще столько глупостей в голове!
— Мирьям, — спрашиваю осторожно, — а в каком возрасте глупости проходят?
— А вот этого, Саша, я тебе НИКОГДА НЕ СКАЖУ!

Так и не сказала.

A бабушка Сюзан сделала себе деревянную рыбку.
— O, — говорит дедушка Сандо, — если запустить ее в бассейн, то наутро может быть уже две!
— Нет, Сандо, — отвечаю я, — ты все забыл, запустить надо как минимум двух рыбок, тогда наутро может стать три.

А так, наверное, просто хорошо помирать.